Крик раздался на таких децибелах, что я поморщилась, а потом все-таки соизволила открыть глаза. И первым, что я увидела, была бирюзовая мордочка моего фамильяра.

– Наконец-то! – недовольно стукнул меня лапкой Тим. – Тебе через двадцать минут надо быть у ректора с планами. А ты… – он осуждающе на меня посмотрел, – дрыхнешь!

И произнесено это таким тоном, будто я какое-то преступление совершила. Докатились! Мой собственный фамильяр меня осуждает! Еще и ректора защищает. А ведь я из-за него никак не могу проснуться.

– Тоже мне, придумала развлечение – на столе спать, – продолжал ворчать Тимоти, а я скривилась, поднимаясь со стула. Все тело затекло и болело. Я все-таки умудрилась вчера уснуть прямо за столом, на планах, которые готовила для ректора. Радовало лишь одно – я практически закончила всю работу. И не столь важно, что я помню рассвет. Главное, мне удастся отстоять свою квалификацию и поставить на место вредину.

– Не страшно, Тим, прорвемся, – я подавила зевок и потянулась к графину с водой. Из своих запасов достала тонизирующее зелье, развела. Выпила залпом, как заправский алкоголик. Так, если я не ошибаюсь, где-то у меня должны быть фрукты. Вот ими в темпе и позавтракаю за неимением лучшего. И я уже потянулась к вазе, но случайно посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Нет, в таком виде ни одна приличная ведьма к начальству не придет. И, забыв о намерении позавтракать, я торопливо побежала одеваться и умываться. Хорошо еще, что у преподавателей есть собственные ванные.

Через пять минут волосы сами, под влиянием магии, торопливо собирались в пучок, а шпильки их закрепляли. А я в красивом синем платье, чуть выше колена, торопливо собирала листочки с учебными программами с пола. Именно они упали, когда я так неудачно пыталась повернуться. Радовало одно – упали листы, а не я. Преподавательница с фингалом – совсем не то, что может убедить адептов учиться на первом же занятии. Так что…

Еще через несколько минут я торопливо доедала завтрак, хватала стопки листков и неслась в сторону ректората. Мысленно составляла план: сначала ректор, потом подготовка к первой паре, затем наладить контакт с адептами и…

Додумать я уже не успела. Башня ректората выросла неожиданно быстро. Так, что я помедлила перед тем, как зайти внутрь. Но тут раздался гонг часов, и меня буквально внесло в помещение. Нельзя опаздывать, не то этот гад опять мне что-нибудь выдаст. А я… Я же не сдержусь, честное ведьминское.

– Агата Вебер, – представилась я секретарше Делии. Вдруг она забыла, как меня зовут? – Ректор меня ждет.

Меня смерили пренебрежительным взглядом. Невольно возникло ощущение, что она мысленно меня распяла. Или убила каким-нибудь другим мучительным образом. Я даже стала прикидывать, что же я такого натворила, что ко мне такое отношение. Не успела. Из кабинета выглянул ректор и удивленно на нас посмотрел.

– Госпожа Вебер, вы боитесь ко мне заходить? – ехидно поинтересовался он. Рвущиеся с губ ругательства пришлось подавить и широко улыбнуться.

– И вам доброе утро, господин Райс, – с едва уловимой иронией в голосе произнесла я.

– Рад, что вы выспались и в прекрасном настроении, – парировал он, распахивая дверь в кабинет, и слегка подтолкнул меня, чтобы я поспешила внутрь. От касания горячей ладони я вздрогнула. А потом… Мы, ведьмы, четко улавливаем все ненавидящие взгляды, направленные на нас. Вот и сейчас я чувствовала, как меня мысленно сжигают на семи кострах, потом развевают пепел по ветру, чтобы, не дай Тьма, не восстала. Обернувшись, я встретилась глазами с Делией и поняла. Сейчас, в эту минуту, я без малейшего повода обрела злейшего врага. И она теперь не успокоится, пока я не вылечу из школы.