Казалось бы, что сложного? Есть теоретические знания, есть место и время, ведь никто меня не торопит. Вот только, надо сосредоточиться настолько, чтобы разделить собственное сознание: одна его часть должна вычерчивать в строгой очерёдности необходимые линии, при этом используя заклинания из магометрии, другая в то же самое время должна читать заклинание из разряда некромантских. И по-первости я испугалась, решив, что не справлюсь, но тут же перед мысленным взором встал исполненный надежды взгляд Кати, и я решилась попробовать — вдруг смогу? Ведь не попробовав, не узнаю результат и буду себя корить до конца жизни за проявленную трусость.

И вот, в моей руке какой-то сучок, а на землю, срывая верхние слои грунта, ложатся линия за линией. Магометрические заклинания звучат в сознании, некромантские срываются с губ. Выдерживаю ритм, тональность, интонации, и окружающий мир словно прекращает существовать. Я настолько погружена в процесс, что уже не слышу шелеста листвы, пения птиц, не ощущаю гуляющего по кладбищу лёгкого ветерка.

В какой-то миг желудок заурчал, напоминая о том, что не мешало бы поесть, ещё и естественные надобности поджимать начинают, мешая поддерживать нужную степень сосредоточенности, но я знаю, что прерывать процесс нельзя, отодвигаю столь неуместные в данный момент физиологические потребности на задний план и продолжаю действо.

Сколько это длилось? Голова начинает кружиться, то ли от переутомления, то ли от голода, а может, солнцем припекло. Не знаю. Я как будто не я, почти не чувствую своего тела, руки уже на автомате делают своё дело, мозг так же на автопилоте работает в раздвоенном режиме. И вот фигура завершена. Всё плывёт перед глазами, чётко видятся лишь контуры пентаграммы. Краем сознания отмечаю, что заметивший степень приготовлений магистр занял своё место в вычерченной мною фигуре, и я продолжаю обряд.

Теперь сложность заключается в том, что мне надо работать с энергетическими потоками, которые я неким таинственным образом научилась различать: от моих рук тянутся светло голубоватые нити, от краёв пентаграммы в небо устремляются фиолетовые, напоминающие лазерные лучи, магистр теперь видится, как некий дымчато-серый кокон, отдалённо напоминающий по форме человеческую фигуру. Рисую на земле неведомые доселе символы, и они вспыхивают огнём. Тянусь мысленно к этому пламени, и словно вязанную кофту, распускаю на нити и вяжу новое полотно, а затем начинаю вплетать в него свою собственную энергию, создавая этакую сеть-кокон, всё больше и больше оплетающую фигуру магистра. И да, читаю очередное заклинание.

Что было потом? Неведомо. Навалилась тьма.

Пришла в себя в знакомой уже комнате. Я возлежала на кровати в доме ректора. Сил хватило лишь на то, чтобы открыть глаза и тут же зажмуриться от резанувшего по глазам, кажущегося сейчас неимоверно ярким света, исходящего от плавающих под потолком плярисов. Тело словно свинцом залили, и эта тяжесть давит, не позволяя сдвинуться с места, во рту пересохло так, что язык к нёбу прилип. Тут же послышались торопливые шаги. Кто-то заботливо приподнял мою голову, приложив что-то к моим губам, а миг спустя я ощутила вливающуюся в мой рот живительную влагу.

— Тебе это удалось, — доносится голос ректора, и я, испытав немалое облегчение, пытаюсь улыбнуться. Удалось ли? Не знаю. Ощутила лишь то, что губы дрогнули. — Тебе нужен покой, — произнёс мужчина. — Побудешь пока здесь, а потом…

Хотелось спросить: что потом? Но сил не хватило — я вновь провалилась в небытие. Реальность то возвращалась, то вновь уплывала. Становилось ли мне лучше? Я не понимала. Сколько времени минуло с того ритуала? Тоже. Порой, приходя в себя, отмечала тот факт, что в помещении никого кроме меня нет, иногда рядом оказывался ректор. А потом…