Кирилл же молча наблюдает за действом и нахально ухмыляется. Ой, все.

Как по мне, ужин длится бесконечно долго. Я будто на иголках. Зато Скоморохин явно чувствует себя как дома. Поглощает одно блюдо за другим, нахваливает мамину стряпню.

– М-м, утка у вас отменная, – делает очередной комплимент, и я вижу, как багровеет лицо Лёвы.

Это же его коронная фраза в завершении вечера! И утка тоже приготовлена для него!

– Спасибо, дорогой, – отвечает мама.

Когда это Кир у нас дорогим успел стать?

– И давно вы встречаетесь? – подает голос папа.

В отличие от дам он не очарован Скоморохиным и открыто это демонстрирует.

– Не замечал, что раньше общались. Единственный раз, когда видел вас месте, Яся компот с балкона вылила на тебя и дружков твоих. Чтобы не шумели.

О да, было дело. У меня вообще с нарушителями спокойствия короткий разговор.

Народ за столом замирает на миг. Я сама во все глаза смотрю на Кирилла и умоляю его подыграть. И выдыхаю, лишь услышав, как тот прыскает от смеха.

– Ярослава всегда умела быть яркой. Достаточно и одной встречи, чтобы больше ее не забыть.

Вау. Умеет же, если хочет.

– Так и когда… «это» началось? – А папа все о своем.

– О, на самом деле, это о-очень интересная история, – тянет Скоморохин.

Я изо всех сил наступаю ему на ногу и перебиваю:

– На вечеринке у Марата в клубе.

– Требую подробности! – Нет, мама точно хочет меня доконать.

– Ваша дочь сразила меня наповал. Она обратилась ко мне с о-очень необычной просьбой.

Зачем он так мерзко тянет этот звук «о»?

– И какой же? – Мама заигрывает с ним? Она подается вперед, будто услышит сейчас самый страшный секрет. От Лёвы она так никогда не млела.

Я начинаю переживать. Всем существом давлю на Кирилла, чтобы он замолчал. Он же не выдаст меня? Нет?

– Она попросила поц…

– Десерт? – прерываю я гада.

Вскакиваю на ноги, задеваю бокал с апельсиновым соком, и тот разливается по белоснежной скатерти.

– Сейчас полотенце принесу, – я нахожу повод и собираюсь сбежать.

– Сиди-сиди, Яська, сегодня вы – мои звездочки, – щебечет мама и поворачивается к отцу. – Максим сходит, так ведь?

Папа резко меняется в лице, обстановка накаляется. Кир обжигает прикосновением и дергает меня вниз – я падаю обратно на стул. Лёва вмешивается в перепалку родителей и заявляет, что прекрасно помнит, где лежат полотенца, а после многозначительно смотрит на Кирилла.

Да уж, безудержное веселье.

– Так что там Яська просила тебя сделать? – вновь спрашивает мама, едва Мочалин выходит из-за стола.

– Да кому вообще нужны эти истории, – бурчу я под нос, уже смирившись с фиаско.

Он же меня сейчас выставит на посмешище и глазом не моргнет!

– Поцарапать телефон.

– Чего? – срывается с моих губ против воли.

Мама тоже озадаченно вскидывает брови.

– У бармена, который с нами в «Юности» работает, сломался телефон. А у него семья и уже трое детей в двадцать пять лет. Ярослава обещала отдать его старый айфон в ремонт, а вместо этого купила новый. И попросила поцарапать, чтобы тот не догадался. Денис у нас гордый, подачек и незаслуженных премий не берет.

– И правильно делает, сам пусть заработает, – причитает папа. – А Ярослава слишком добрая, сколько раз уже говорил. Не всегда твоя доброта уместна.

Бурчит? Я не слушаю. Даже Мочалина, вернувшегося за стол, замечаю не сразу. В голове один вопрос: откуда? Я же Малика просила помочь. Тот еще ржал надо мной, но тугим умом даже не додумался, для чего я все затеяла. Так откуда Скоморохин знает?

Мы встречаемся взглядами.

– А я рада, что мы вырастили такую щедрую девочку. – Мама умиляется, Диана смотрит на Кирилла, а Лев бегает по кругу глазами.