Сидела я немного подальше, а вот мои спутницы – сразу позади этой дамы. Вскоре я заметила, что они прикрывают носы платками и обмахиваются чем попало (культура вееров в наше время, увы, утрачена). А вскоре дошло и до меня – во всех смыслах, в буквальном тоже. Я просто оказалась в плену невыносимо сильного аромата. Мы сидели, страдали и умирали, как герои оперы, но только в зале и не так живописно. Первое действие мы отсидели, буквально ничего не видя и не слыша, ощущая головокружение и весьма неуместную в театре тошноту. Это были совсем не те впечатления, которых мы ожидали и к которым долго готовились. Выйти во время действия мы, разумеется, не могли…

В антракте, кратко обсудив ситуацию, мы решили, что все выветрится, современные ароматы не очень стойкие. Мы вернулись в зал – по правилам, немного заранее. И на наших глазах дама достала из сумочки… флакон духов и щедро освежила ушедший, с ее точки зрения, аромат.

Чувство меры – это прекрасно. Аромат должен манить к человеку, вызывать желание приблизиться, а не распространяться облаком вокруг. «Должна быть в женщине какая-то загадка».

Кроме того, хотя о вкусах не спорят, но то, что кажется замечательным одним, другим может показаться неприятным. Этикет использования парфюма тоже существует. Этот этикет предполагает чувство меры и запрещает использование парфюмерии на людях. Считается совершенно неприлично на глазах у изумленной или равнодушной публики пудриться, красить губы, причесываться, а также наносить любимый аромат. Место этим необходимым действиям – в дамской комнате.

…А что мы? Восемь человек, как по команде, поднялись и покинули зал. Восемь пустых мест в партере. Восемь испорченных вечеров. У спутника дамы, наверное, был сильнейший насморк или неземная любовь. У нас не было ни того, ни другого.

А если бы дело происходило в самолете?

Еще чуть более столетия назад быть женщиной и не думать о веерах было невозможно. Впрочем, приличный джентльмен тоже должен был понимать все тайные знаки, которые при помощи веера могла посылать ему прекрасная дама. Иначе получался разговор глухого со слепым.

Как появился язык веера – никто точно не знает. Приведем здесь две версии.

Первая – романтичная. Адам так внимательно рассматривал Еву, что она застеснялась и захотела прикрыться… Или, возможно, чисто по-женски хотела донести до опешившего от ее красоты Адама свое полное равнодушие и незаинтересованность.

Вторая версия более приземленная и не столь прекрасная: мухи, к сожалению, существовали во все времена.

Как бы то ни было, но очевидно, что все же право первенства в этом вопросе принадлежит азиатам: японцам и китайцам. А в Европу веера попали через Португалию и Италию, а потом через модницу Екатерину Медичи – во Францию. Здесь французы мгновенно превратили предмет в элемент церемониала при дворе. Например, французы, в отличие от итальянцев, зорко следили за сюжетами, которые изображались на веерах. Кстати, расписывать веера было делом весьма почетным, этим не брезговали многие именитые мастера того времени. А вот иметь веер довольно долго могли только аристократки. Девушки из «хороших семей», прежде чем начать выходить в свет, должны были освоить все правила и не опозорить семью какой-либо оплошностью. Например, раскрыть веер позволительно было лишь в присутствии королевы.

В эпоху рококо веер превратился в орудие продуманного дамского кокетства. Хуже всего было то, что, к огорчению и даже негодованию аристократок, теперь он стал доступен и представительницам буржуазии.