Я покрутила ладонью, пытаясь подобрать слова, чтобы описать увиденное.

– Надо начать с того, что моя душа перестала быть таковой. Я теперь именно демон с физической оболочкой. Это тело медленно состарится и умрёт, как ему и положено, я же сам погибну только в том случае, если меня уничтожат как демона. Конечно, процесс старения мне не так сложно замедлить, поэтому прожить это тело может и сто лет, и тысячу. Главное, не сильно его калечить. А вот при обращении всё выходит не так удобно, как у Абсолона. Я не могу в разгар битвы бросить физическую оболочку, ведь её могут уничтожить. Поэтому мне приходится оставлять её на плане, защищая от распада небольшим количеством своих сил. Для остальных демонов пустая оболочка совершенно неинтересна, ведь это что-то вроде трупа, поэтому беспокоиться о них не стоит. А вот сама атмосфера плана может нанести значительный ущерб. Конечно, за десять-пятнадцать минут ничего непоправимого не произойдёт, но если оставить тело там на несколько часов, то последствия могут быть необратимыми.

– Почему не говорил? – поинтересовалась, бездумно разглаживая складки на покрывале.

Всё перевернулось с ног на голову. Я уже ничего не понимала и боялась того, куда нас всех это может привести. Если Алан – демон, то, значит, скоро им стану и я. И что мне тогда делать? Есть людей? Бродить по серому плану, пожирая других демонов? А если остаться человеком, то, как и сказал Алан, он может жить очень долго. А что насчёт меня? Я маг, правда, толком пока что ничему не научилась (с такими событиями выкроить бы время, чтобы поесть и поспать, о какой учёбе может быть речь). Конечно, я надеюсь, что и сама я смогу прожить дольше, чем обычные люди.

А хочу ли я становиться демоном? Жить долго, поедать других демонов. Жить с Аланом…

Подняла глаза, вздыхая. Кажется, я сама не заметила, как чувства к этому человеку… простите, уже демону, разрослись в нечто подобное. Наверное, принимать решение надо не сейчас, когда чувства только разгораются и голова начинает плохо варить, вот только я не уверена, что мне дадут несколько лет на то, чтобы немного поостыть.

Алан вместо ответа наклонился и коротко, почти невесомо, поцеловал меня в губы, и я только сейчас поняла, что плачу. Мне отчего-то стало так обидно, так больно, словно до меня только сейчас дошло – Алан больше не человек. И сейчас я плакала о его бессмертной душе, которая больше никогда не сможет переродиться. Алан навсегда останется таким. Он больше не принадлежит этому миру.

Словно всё поняв без слов, муж обнял меня, целуя в висок и как-то странно, кажется, даже облегченно выдыхая.

– Я тот же, – тихо прошептал он. – Не ощущаю в себе изменений. Ты ведь тоже не замечаешь?

– Это потому, – всхлипнула я, – потому что ты и раньше был почти демоном. Если и была разница, то я её не видела.

Алан на это фыркнул и притянул меня ближе, принимаясь слизывать со щек соленую влагу. Я поморщилась и, обняв его за шею, повалила на кровать. Этим я дала понять, что мне хочется просто полежать в его объятиях.

По-прежнему по-человечески тёплых объятиях.

15. Отступление 7

Абсолон наблюдал за теми, в ком не так давно поселился, и вспоминал человека, которому однажды слишком доверился.

Это было так давно, что у любого другого из памяти стёрлись бы мелкие воспоминания, но Абсолон помнил всё так, словно это было только вчера.

Он всегда был каким-то другим демоном, нежели все остальные. Поначалу он не понимал этого, но очень скоро обратил внимание. Конечно, как и остальные демоны, он родился из тьмы, просто однажды осознав себя.