– Может, что-то по этому делу будет в его архиве? – спросила, размышляя обо всем этом.

– Может, – согласился со мной муж.

– И что там с Оливией? – поинтересовалась, когда молчание немного затянулось.

– Под замком, – пожал плечами Алан. – Конечно, она все отрицала, но слово принца оказалась весомее.

– Император? – Я поежилась, ощущая, как начинаю немного замерзать.

Алан, заметив это, включил артефакт подогрева и пересел ко мне, обнимая за плечи.

– Сказал, что будет мне должен, – Алан наклонился и поцеловал в висок. Его губы были холодными. – Хотел тебя увидеть, извиниться, но я сказал, что ты под большим впечатлением и пока не готова к разговорам, сильно испугавшись. Ты ведь сильно испугалась?

– Если для тебя, то скажу честно: не очень. Если меня о том же спросит император, то, конечно же, я очень сильно перепугалась. А как иначе? Мне впервые пришлось столкнуться с чем-то подобным. Мой любимый дед никогда не подвергал меня таким стрессам, не говоря уже о любимом муже.

Алан вскинулся, прижимая меня сильнее.

– Любимом, значит? – спросил он шепотом, мягко целуя в висок, а после утыкаясь в него холодным носом.

У меня внутри все тряхнуло. Когда говорила, то даже не думала, что прозвучит так, словно я признаюсь в любви. Почему-то стало страшно. Или же это просто от волнения руки затряслись?

От ответа на вопрос меня спасло то, что карета остановилась. Неужели мы так быстро приехали? Кажется, в прошлый раз все было намного дольше.

Я вышла следом за Аланом, замечая, что Вагнер буквально повис на Бернарде.

– Как он? – спросила, подходя и заглядывая в серое лицо охранника.

– Почти без сознания, гера.

– И долго стоять будете? – послышался как всегда ворчливый голос Адамины со стороны крыльца. – Заносите своего страдальца скорее, пока народ не сбежался поглазеть.

Я даже спрашивать не стала, откуда Адамина узнала, что мы приехали к ней. Ведьма, что с нее взять.

Бернард успешно затащил Вагнера внутрь. Следом за ним вошли мы с Аланом, а после нас внутрь впорхнула румяная Виви, которая удостоилась внимательного взгляда от Адамины.

– Несите в гостиную, – сказала Адамина, кивая в сторону, где была комната с камином, в которой мы первый раз с ней разговаривали. – Ну-ка, поглядим, – пробормотала она, пальцами поднимая веки Вагнера и заглядывая ему в глаза. – Оборотень. Ну я и так почуяла, так что ничего странного. А тебе по-прежнему везет, девочка, – она прищурилась и улыбнулась, глядя на меня.

– Не знаю даже почему, – пожала я плечами, улыбаясь в ответ. Вышло как-то неловко. – Вы можете ему помочь?

– Первый оборот – самый сложный у оборотня.

– Подождите, – я перебила ее. – Но разве Вагнер классический оборотень? То есть тот самый, который оборачивается полностью зверем и бегает в полную луну по лесу, распугивая зайцев, ну и людей в придачу? Такой оборотень?

– Верно, он именно такой. Правда, я ощущаю на нем магию другой ведьмы. Видимо, именно это раньше и удерживало его зверя на привязи, не давая ему вырваться.

– Но, – Вагнер пришел в себя и кое-как открыл глаза, облизывая пересохшие губы. – Я видел его. Он стоял надо мной. Волк… Зверь… Громадный, стоял надо мной.

– Молчи, – фыркнула Адамина. – Перед первым оборотом все оборотни видят своего зверя. Это уже после того, как ты первый раз поменяешься с ним местами, вы сольетесь полностью, ощущая друг друга как части одного целого. Сейчас идет слияние, поэтому тебе так плохо. К тому же из-за магии ведьмы, которая запирала твоего зверя, слияние проходит так поздно. А это очень опасно, парень. Я помогу тебе, просто расслабься и отпускай его, когда я скажу. А вы все идите отсюда. Первый оборот не для чужих глаз.