Задержавшись в саду Пустоты на несколько лет, Шаманьо построила основу нового мира, где души не скитались в лабиринтах прошлого и не купались в водопадах воспоминаний. Теперь это были прекрасные дома на энергетических деревьях и цветах, где у каждой души было пристанище и возможность обрести оболочку. Пусть и в рамках её сада, но души умерших Первородных смогут продолжить своё существование, и оно не будет наполнено болью.

С того момента Шаманьо стала сдержанней и относилась к поведению сестры иначе. Она видела в Энергии забитую девочку, не осознающую всей мощи той силы, что пропитывала её. Когда Энергия создала галактики, Шаманьо сразу же поняла, что ей необходимо донести до сестры правду о её истинной сущности, что в прошлом являлась основной подпиткой Священного Лотоса, но Шаманяо не была готова слушать кого бы то ни было. Она погрязла в страхах, обидах, ярости и претензиях к отцу, даже не пытаясь посмотреть на происходящее иначе. Сёстры развивались, но разный темп не позволял Шаманяо принять Шаманьо, которая, в свою очередь, предпочла оставить всяческие попытки повлиять на Энергию.

На какое-то время для Шаманьо всё утратило смысл, и она пришла в Папирусный сад, чтобы попытаться найти ответы об истинности их с сестрой сущностей, но Бонтеланас отказались подарить Пустоте желаемое, направив её в пещеру Истинности духа, чтобы она самостоятельно прошла этот путь, доказав прежде всего самой себе скрытую в ней силу и истинность намерений.

Уже тогда Бонтеланас понимали, что Шаманьо не была искренней и едва понимала, для чего ей нужна правда о прошлом, которое уже утратило всякий смысл. Понимая, что ждёт Пустоту, Вилтас даже попыталась её остановить, но Шаманьо была упряма и, несмотря на предостережение, вошла в пещеру, где сразу же была накрыта защитной магией своего фамильяра души. Трёхглазый ворон, почувствовав опасность, проявил себя впервые, и это заставило Пустоту испугаться. Теперь ей наконец стали понятны слова Вилтас. Но пути назад не было.

– Спасибо, что проявился, Драко, – погладив птицу, удобно устроившуюся на плечах, Шаманьо улыбнулась. – Нам предстоит научиться многому с истоков, но мы ведь справимся?

Кар. Кар.

Птица недовольно потрусила головой и распахнула двухметровые крылья, создавая для Пустоты защитный плащ из собственных перьев, покрывающий не закрытые одеждой участки тела.

«Прошлое должно оставаться в прошлом» – именно знание этой истины должно было бы спасти Шаманьо от той реальности, в которую она погружалась всё глубже с каждым шагом.

Батсарта была сложным миром, и в нём не было места неповиновению или отхождению от правил, а все Арканы являлись выдрессированными солдатами армии Первородных, которых и за божества-то не считали. Тогда правили совершенно иные боги. Они были жестоки и не знали пощады ни к кому, кто нарушил хотя бы одно из правил.

Пустота пришла в мир Священного Серебряˊнного Лотоса с самых нижних ярусов и едва соотносилась по уровню с силами главенствующих в то время Мунь Яо и Жутэ Янь. Эти двое были детьми высшего чина и сражались за звание Первородного Аркана Жрицы, ведь их силы по уровню и значимости практически не отличались. Но Шаманьо не видела их эгоизма, а лишь была восхищена такой силой, манерами и навыками владения энергиями, которыми обладали эти двое. Подобно девчонке из низших слоёв общества, Пустота радовалась уже тому факту, что ей было дозволено стоять в одном зале со столь мощными проявлениями силы и дышать с ними одними испарениями Священного Лотоса, исцеляющего душу и укрепляющего зерно силы.