Но она не могла получить желаемого. Шаман отказывался быть частью её мира и закрыл от Шаманьо свой Сад души сразу же, как взрастил его. Пустота никак не ожидала такого неповиновения и пыталась сломить его дух. Но Бог Проклятых лишь высмеивал все её попытки, открыто называя своего создателя ничем. Его совершенно не тревожили чувства и желания Пустоты, которая, в свою очередь, считала Шамана своей собственностью.

Шаман, наконец, нашёл способ исчезнуть и скрыть все следы, не оставив ни одной возможности найти его. Оставшись без Шамана, у Шаманьо начался период истерик и срывов на отца и сестру. Но даже это ей сходило с рук, ведь для семьи она была продолжением отца, и даже равная ей по статусу сестра не могла похвастаться подобной благосклонностью.

Шли тысячелетия, но Шаман никак не проявлялся, и это превратилось для Шаманьо в навязчивое помешательство. Сам факт того, что кто-то пошёл против её воли, приводил Шаманьо в бешенство. Кто-то говорил, что в этом безумии она пыталась создать новых существ по подобию Шамана, но все попытки терпели крах в самом зачатке. Конечно же, это не могло не отразиться на её и без того сложном характере.

Поддавшись своим тёмным сторонам, Шаманьо погрузилась в собственную Пустоту и там нашла пугающую правду своего прошлого. На просторах её Сада души были сокрыты сотни, если не тысячи душ, что когда-то уже обрели свою погибель. Это был огромный мир, состоящий из множества лабиринтов, спиралевидных конструкций и тысяч энергетических порталов, в которых и находились души погибших Первородных.

Шаманьо не понимала, почему лишь сейчас смогла попасть в свой Сад души и каким образом не ощущала раньше столько обитателей внутри, ведь сейчас она буквально знала историю каждого из них. В сад Пустоты попадают те, кто навсегда утратил возможность переродиться и перейти в низшую форму жизни. С её появлением на просторах собственного сада в Шаманьо как будто проникла тревога, ведь картины прошлого преследовали и не оставляли ни на мгновение, словно опасаясь, что она забудет.

Она предстала перед зеркалом истинности и увидела прошлую версию себя. Ту себя, которая была Арканом Пустоты, и, счастливая, улыбалась рассветам, сидя на северной стороне лепестков Священного Лотоса.

Она улыбалась и казалась такой счастливой… Прекрасный Аркан Пустоты, которую боялся каждый, ведь именно она становилась вечным пристанищем для тех, кто нашёл свою смерть. Она была одна. Всегда одна, ведь даже на собраниях совета Батсарты и тренировках Арканов с ней никто не разговаривал без надобности. Лишь учитель Арканов не избегал Пустоту и иногда, но лишь иногда, приходил на северную вершину Священного Лотоса, чтобы поприветствовать рассвет двух солнц. Да, тогда Батсарту озаряло голубое и жёлтое солнце, и по легенде считалось, что это были души брата и сестры Субстрата, ставшего основой Священного Лотоса.

Шаманьо пропитало незнакомое ей в этом явлении чувство боли. Слёзы золотого цвета и тягучей субстанции скатились по щекам, а упав на землю, образовали бутоны каких-то длинных заострённых цветков, напоминающих конусы. Полагается, что именно тогда Шаманьо впервые осознала глубину собственной души и поняла, что её судьба – быть вечно одинокой. Она не была рождена, а значит, Хаос лишь вытащил их с Энергией души из какого-то сна и вернул к привычному состоянию материи. По факту они утратили воспоминания и обнулились до начального уровня, чтобы заново развиваться и пройти через становление Божественной сущности.

Шаманьо поняла, что в этом явлении ей хотя бы позволили быть сестрой и дочерью, а ценность этого дара для неё куда важнее всех недопониманий и желания быть лучше Энергии. Теперь Шаманьо была ясна истинная природа её поведения и всё, чего она желала, – исправить взаимоотношения с сестрой и поддерживать Агрона на пути его поисков Миссии света и Миссии тьмы. Они были семьёй, пусть и не кровной, но даже за эту связь надо сражаться и выстраивать крепкий фундамент взаимоотношений, основанный на под- держке и помощи.