Короче, когда Наташка схватила и занесла над головой «кувшин», замерли все. Причем мы с Егором – с предвкушением, боясь спугнуть удачу. Ну а Богдан – по прямо противоположной причине. Жаль, очнулся он первым.

– Э-э-эй! – завопил, выскакивая из-за стойки. – Руки прочь от произведения искусства!

Наташа застыла испуганным сусликом, подняла глаза, несколько мгновений смотрела на кувшин, видимо пытаясь разглядеть в нем заявленный «шедевр», и не смогла. Да никто бы не смог! Из нормальных людей, конечно, тех, которые обладают обычным, человеческим вкусом.

– Прости, пожалуйста! – жалобно протянула она, судорожно пытаясь придумать причину грозного оклика. – Я, видимо, разбила твой любимый противень?

Дизайнера перекосило. Зато у Егорки-то как настроение сразу поднялось! Я тоже кашлянула, пытаясь сдержать смех, и подняла руку:

– Противень был моим. И он, конечно, был классным, но на произведение искусства никак не тянул.

Наташка осеклась и еще раз скользнула глазами по кувшину.

– Fuck… – дошло до нее. – Прости, Богданчик.

– Ничего! – обиженно буркнул тот, почти выдирая из ее рук свое творение. – Я уже привык. В этой семье никто не понимает истинной красоты!

– Правильно, – довольно оскалившись, подступил ближе Егор. – И это еще одно подтверждение тому, что ты, вонючка, отлично впишешься в коллектив.

Ой, зря он так близко подошел. Наташка ласково улыбнулась, согнула руку в локте и от души врезала братцу по ребрам. Нокдаун! Егорку согнуло пополам. Мы с Богданом переглянулись и поняли, что сейчас будет второй раунд. И Егор тут же попытался это подтвердить, потому что уже набрал воздуха, собираясь выдать что-то грозное и наверняка обидное, но его перебили.

– Наташка, привет! Надолго к нам? – в комнату широким шагом вошел чем-то недовольный Алекс.

Игнатова улыбнулась:

– На две недели. Соберу документы, пройду медкомиссию, узнаю, что нужно будет досдать. Этот дятел, который ваш брат, «снял» меня с третьего курса, так что сдавать придется много. Учебные программы сильно отличаются.

– Этот дятел, – с трудом выдохнул Егор, – хотел как лучше!

Наташка скрежетнула зубами:

– Убейся об стену!

– Не могу! Я же дятел – меня стены не интересуют.

– Тогда найди сук поувесистее и боднись об него!

Однако… недолго длилось перемирие… Мысленно махнув на них рукой, я подошла к Шурику.

– Ты где был? – спросила, глядя, как он невозмутимо намазывает масло на бутерброд в полбатона. Парень скосил на меня глаза:

– Я – в душе. А вот где была ты?

В искреннем недоумении хлопнула ресничками:

– А где я должна была быть?

– Например, со мной, – ответил заклинатель, наливая себе кофе. – Я тебя пятнадцать минут ждал.

– Но… мы разве договаривались?

– Блин, ну я даже не знаю! – ехидно скривился Алекс. – Отца с Ядвигой дома нет. Егор занят. Да! Я был уверен, что ты поняла мой прозрачный намек.

Эм… поскребла в затылке. Каким-то этот намек был уж чересчур прозрачным…

– Ладно, проехали, – сдался Шурик, глядя на мое растерянное лицо. Потом прошелся взглядом по свитеру и джинсам. – Ты куда-то собралась?

Кивнула:

– На тренировку.

– С Полиной?

Кивнула второй раз.

– Подбросить?

Расплылась в улыбке: все-таки он бывает таким милым, когда захочет!

– А скоро вернешься? – внезапно подал голос Егор, ловко прикрывая голову руками от Наташкиных шлепков полотенцем.

– К пяти, – ответила, аж вздрагивая в ответ на особо хлесткие удары. Нет, все-таки Егор – мазохист. Причем из тех, что колются, плачут, но догрызают кактус…

– Тогда хороших тебе… ой!.. скачек, и вечером будь, пожалуйста… ой!.. дома, – ловко наматывая конец полотенца себе на руку, попросил братец. – У меня план: сыграть в карты. Всей семьей. Поняла, вонючка?