Присев в глубокое кресло, Элария заговорила, пытаясь избавиться от давящей напряженной тишины:

- Вот, мой сын занял престол. Король мертв, но этого будто никто не заметил. В стране революция, по улицам бродят химеры и мертвецы. Люди прячутся в домах, запираясь на все засовы и уползая в защищенные толстыми железными дверьми подвалы, словно трусливые крысы. Что ты предпримешь? Чего ждешь? Ты объявил войну собственной матери…

- Нет-нет!

Ренар прервал ее и рассмеялся. Он все это время стоял в дверях и не сводил с нее глаз. Элария недоуменно хмурилась, наблюдая за его весельем. Резко замолчав, он обошел комнату по кругу и остановился рядом с матерью. Ей пришлось задрать голову, чтобы видеть выражение его лица. Неожиданно серьезное, словно не заливался хохотом секундой ранее.

- Это не я объявил тебе войну. А ты подняла восстание против короля, - он наклонился, приблизившись практически вплотную. – И то, что трон занял другой, дела не меняет.

- Ренар, ты меня пугаешь, - голос дрогнул, хотя она старалась держать себя в руках. – Только послушай себя!

Он отстранился и плюхнулся в кресло по ту сторону массивного стола. Сложил пальцы домиком, приготовился слушать.

- Так уж сложилось, что тебе известно о наших истинных отношениях с твоим отцом. Он искалечил мне жизнь, уничтожил всю мою семью, - Элария подалась вперед. – Услышь меня, это противостояние началось очень давно, задолго до твоего рождения.

- Что ж, ты отмщена, обидчик мертв. Отойди в сторону и не препятствуй.

- Все не просто. Я не успокоюсь, пока монархия ломает жизни тысячам людей. Это дело моего отца, моего рода. Пойми, короли не будут править этой землей… Помоги мне, Ренар. Откажись от престола, позволь разрушить дворцы и замки, стань во главе новой власти. Выдумай свои законы, построй новую, улучшенную жизнь на обломках старой. Иначе, все жертвы напрасны, все пойдет по новому кругу.

- Ты не поняла меня, - он подался навстречу, впиваясь леденящим душу взглядом ей в глаза, - наши планы не совпадают. Либо ты бросаешь свою глупую затею перекроить королевство по своим меркам, либо уйдешь вслед за отцом. Решать ваши проблемы, не мешаясь у меня под ногами.

Элария отшатнулась. В Ренаре говорил не ее сын, а чужой, жестокий человек, порабощенный навьей сущностью.

- Одумайся! Вслушайся в свои слова! Что это?

- Правда. Все честно и без обмана. Чтобы ты не питала напрасных надежд.

Королева сжала зубы, сглатывая неприятный ком в горле. На глаза наворачивались слезы. Обиды, злости, бессилия. Она не хотела подвергать опасности единственного на всем белом свете любимого человека, искала повороты и пути на которых ему причинят наименьший вред, а он… Вот так легко грозится ее убить.

Значит, пытаться идти на мир бесполезно.

- Хорошо, - она встала, - на этом переговоры стоит завершить.

- Тебя проводят, - его губ вновь коснулась улыбка. Повернувшись в сторону двери, Ренар громко свистнул.

- Не нужно, я знаю где…

- Я сказал. Тебя. Проводят.

К душе Эларии подобрался липкий страх. Замерев на пол пути к выходу из кабинета, она послушно ждала провожатого. С ресниц сорвалась слеза, прощекотав дорожку на щеке. Королева не оборачивалась. Не хотела видеть постороннего, занявшего место ее сына.

Ручка двери повернулась.

В комнату медленно втекла полоса полумрака коридора.

В проеме выросла высокая грузная фигура.

Язычки света выпрыгнули из камина и скользнули по грязной королевской мантии, накинутой на абсолютно голое тело, короне, криво сидящей на круглой голове, чертам лица - посеревшим, безжизненным, отстраненным.