– Да будет тебе, – идет он на попятную. – Расскажу то, что знаю. Может, сегодня здесь и вправду случится заварушка.

– О’кей, – киваю я. – Вот так бы с самого начала!

– Считай, все уладили, приятель, – улыбается он. – Думаю, теперь ты вернешь мне мои стволы.

Я отвечаю, что не настолько глуп, и врезаю ему еще. Он падает как бревно. Я связываю его электропроводом, найденным в углу. Потом запихиваю ему в рот платок, а его самого заталкиваю в седан, у которого снято колесо. Думаю, если эта машина и поедет, то не скоро.

Выбравшись из гаража, я бреду по дороге, покуривая сигарету. Потом возвращаюсь в гараж и осматриваю стоящие там машины. Наконец нахожу большой автомобиль с откидным верхом и инициалами «М. ван З.» на дверце. Забираюсь в машину, завожу мотор и выезжаю из гаража. Нахожу подходящее местечко за тремя деревьями, где и оставляю машину с работающим мотором.

Затем возвращаюсь. В сотне ярдов дорога поднимается на холм. Оттуда все окрестности как на ладони. Вдали замечаю огни идущих машин. Похоже, это едут ребятишки Френчи. Вскоре они свернут с шоссе на эту дорогу. Я даже знаю, где они оставят машины. Там ярдах в пятидесяти есть рощица.

И я, конечно, прав. Минут через пятнадцать они туда подкатывают, и я вижу, что толстяк в первой машине не кто иной, как Френчи Сквиллс. Теперь мне самое время вернуться в гостиницу. Захожу через заднюю дверь, пробираюсь через веранду и попадаю в танцзал. Иду к бару, беру еще порцию виски с содовой и со льдом и отхожу в угол.

Через минуту подзываю девчонку, торгующую сигаретами:

– Послушай, сестренка. Ты как насчет заработать пять баксов?

– Кто ж откажется, – улыбается она; симпатичная девчонка.

Я протягиваю ей деньги и говорю:

– Видишь ту молодую даму? Ту, что танцует с худощавым парнем. Подойди к ней и скажи, что ее срочно просят к телефону. Это надо сделать побыстрее. Скажешь ей, чтобы вышла в коридор. Там есть телефонная будка.

– Понятно. Ничего хитрого.

Девчонка с сигаретами идет по танцзалу прямо туда, где танцуют Миранда и Малас. Я вижу, как Миранда останавливается, что-то говорит Маласу и уходит.

Похоже, я верно рассчитал время, поскольку, едва Миранда уходит из зала, оркестр прекращает играть. Не потому, что она ушла, а по более веской причине. Музыка обрывается, потому что кто-то выстрелил саксофонисту в живот, и теперь бедняга орет как резаный, корчась на оркестровом подиуме. В это время стеклянные окна на веранду распахиваются, оттуда выпрыгивает какой-то хмырь с автоматом и начинает палить по пятерым парням из шайки Лакассара, которые сидели в другом углу, попивая скотч. В это время трое официантов – люди Лакассара – швыряют подносы и открывают огонь по окнам. Через пять минут танцзал похож на разделочную в мясницкой лавке где-нибудь в пятницу вечером.

Один жирный увалень, которому бы сейчас находиться дома с женой и детьми, пытается уползти из-под огня. Автоматной очередью ему задело ногу. Но очень скоро он получает вторую пулю, теперь уже в голову, и, как говорят в таких случаях, решает остаться мертвым.

У девчонки с сигаретами в руке зажата моя пятидолларовая бумажка. Она пытается выбраться на другую сторону зала и тут попадает под раздачу. Девчонка шмякается на пол. Лицо удивленное – она еще не понимает, что с ней. Рука с деньгами прижимается к боку, где расплывается красное пятно… Бедная малявка.

Я тихо стою у стены. По одну сторону от меня – деревянная колонна. У меня не меньше шансов получить шальную пулю, чем у остальных. Краешком глаза замечаю Миранду. К этому времени она убедилась, что никто ей не звонил. Естественно, она слышала всю эту канонаду в танцзале. Теперь она стоит в коридоре у самого входа, осторожно заглядывает внутрь, наблюдая за гангстерской перестрелкой.