Филиппов усмехнулся. Налив в фарфоровую чашку чай, сделал небольшой глоток. Напиток приятно осел на языке, деликатно отозвался бурлением в крови и легкостью в висках. Кто-то хочет отправить следствие по ложному следу? Филиппов отметил несостыковки, чтобы вернуться к ним позднее, а сам принялся изучать отчет.

«Человекоподобный синтетический дрон с отсутствующей маркировкой партии и даты выпуска является эксклюзивной модификацией андроида CМ–231, традиционно используемого для сложных операционных задач. – Значилось в отчете. – Данная модификация успешно применяется в исследовательских целях, медицине, для обслуживания особо опасных объектов на значительной глубине или в безвоздушном пространстве».

Филиппов снова отложил отчет: эксклюзивная модификация современного промышленного андроида – это недешевое удовольствие. Плюс, заказчику должны были дорого обойтись секретность и сборка робота без присвоения серийного номера. И все это – для имитации смерти Анны, чтобы что? Или на кону в связи со смертью Вишнякова стояли настолько значимые суммы, что стоимость андроида перед ними меркли? Мог ли андроид иметь программу уничтожения профессора? Мог. Но убийство сыновей не укладывалось этим умыслом. Значит, было что-то еще.

И – опять же – куда делась Анна? Если верить сообщению оперативников, она буквально провалилась сквозь землю… Но в мистику Филиппов не верил, как и в сказочные исчезновения.

С каждым витком расследования неизвестных становилось все больше. Филиппов активировал коммуникатор, нашел телефон директора ЗИПа. Полипов Виктор Андеевич ответил после второго гудка. У него был густой, хоть и довольно резкий голос. Если верить анкете из открытых источников Полипову было шестьдесят два года, он имел высшее инженерное образование и научную степень по прикладному моделированию, долгое время занимался разработкой программных продуктов на основе искусственного интеллекта, потом увлекся робототехникой. Директором ЗИПа он служил уже девять лет, все эти годы неистово конфликтуя с институтом антропоморфизма и фабрикой «Homo syntheticus» и особенно лабораторией «Нейроплан». Конфликт выглядел весьма утилитарным – «Нейроплан», перейдя под крыло фабрики, разорвал контакты с ЗИПом, предоставляя нейроинтерфейс только для антропоморфов. ЗИП тогда потерял крупные контракты, вынужден был срочно разрабатывать собственный программный продукт. А за это время антропоморфы продвинулись на рынке, оттяпав его значительную часть. Так что конфликт был довольно старым, и определенно не стоит таких усилий и рисков, какие выходили из убийства Вишнякова.

– Добрый вечер, Виктор Андреевич, – поздоровался Филиппов и представился.

– А-а, это вас по ТВ показывали? – мрачно усмехнулся Полипов. – Чем обязан?

– Узнал о недоразумении, связанном со стычкой моего коллеги с вашим садовым роботом и хотел бы принести извинения.

Директор политесы следователя не оценил:

– Ишь вы, Федот Валерьевич, как изъясняться изволите… «недоразумение, связанное со стычкой»… – он усмехнулся, впрочем, довольно миролюбиво, – ваш коллега мне шестерых андроидов в негодность привел!

– Искренне сожалению…

– Но звоните вы, бьюсь об заклад, не за этим.

Филиппов расслабленно улыбался:

– Вы правы, хотел с вами встретиться, предположим, завтра с утра… Вам это будет удобно?

Полипов фыркнул:

– Пфф. Если встреча с полицией неизбежна, лучше уж путь она произойдет побыстрее. Приезжайте прямо сейчас, я на работе.

Кабинет Полипова оказался на третьем этаже просторного административного здания в стиле техноэклектики: темно-красные стены, обилие башенок, футуристичных арочных групп и нагромождение авангардных конструкций – стальных шаров, шарниров, шестеренок и пружин. Филиппов знал, что если смотреть на здание со стороны города, то оно напоминает сидящего андроида, но он припарковался с другой стороны, решив сэкономить время и себе, и Полипову.