– Выжимай сцепление… так, теперь первая передача… ручник… плавно отпускай сцепление… газ… моя ты умница!

У меня получается! Я еду. Сама. Легко, плавно. Чувствую машину всем телом. И такой восторг меня охватывает, словно я лечу.

– Да ты прирожденный гонщик! – нахваливает меня Антон. – Серьезно! Скоро, по ходу, вместе в такси работать будем. Шучу, шучу. На это есть я.

Антон расслабляется, откидывается на сиденье и мечтательно произносит:

– Я тебя самой счастливой сделаю, вот увидишь…

Я лишь на миг, на долю секунды перевожу на него взгляд, улыбаюсь, а когда вновь смотрю на дорогу, вскрикиваю – что-то живое проносится перед колесами. Наверное, собака. Я даже рассмотреть не успеваю. В панике резко выворачиваю руль, виляю и вылетаю в кювет.

2. 2. Лена

От ужаса я цепенею, вцепившись в руль. И даже крик застревает где-то в горле.

– Бля…! – протяжно матерится Антон, тоже хватается за руль, но уже поздно.

Нас резко подкидывает, швыряет в сторону, трясет так, что все внутренности, по ощущениям, всмятку. Машина становится сначала набок, затем переворачивается колесами вверх.

Я повисаю вниз головой, задыхаюсь. Глотку рвет кашель. К голове тотчас приливает кровь, тяжело пульсирует в висках, распирает с каждой секундой все больше. Я судорожно дергаю застежку ремня безопасности, пытаясь выбраться, но она заела.

– Антон… Антон… – сиплю я.

Он не отзывается.

– Антон! – кричу уже в панике. Господи, пожалуйста, пусть он будет жив!

Он молчит. Передо мной, кажется, его ноги. Лица же его я вообще не вижу. Он не пристегивался. Да и темно уже.

– Антон! – реву я, иступлено дергая проклятый ремень. – Антон… не молчи… пожалуйста!

Наконец защелка поддается, и я мешком съезжаю вниз.

– Антон… – шепчу я, всхлипывая, и пытаюсь нашарить его рукой.

И тут слышу его кряхтение.

– Господи, Антон, ты жив! – выдыхаю со стоном.

Слышу сдавленное мычание и легкое шевеление, а затем тихий мат.

Господи, спасибо! Он жив и даже в сознании. Антон пытается изменить позу, ерзает, но только матерится.

– Сссука, да что ж такое…

Делает рывок, но тут же вскрикивает как от резкой боли:

– А-а! Бляяя…

И обессиленно затихает на несколько секунд.

– Лен… – зовет меня он. – Лен, ты как? Цела?

– Да, кажется, да. А ты?

– Да хрен его знает. Такое ощущение, что меня то ли перекрутило, то ли расплющило… не могу выкарабкаться…

– Сейчас… подожди…

Я неуклюже переворачиваюсь и выползаю через открытое окно. Цепляясь руками за корни и стебли растений, буквально вытягиваю себя наружу. Встаю на колени лицом к машине, наклоняюсь ниже к окну, из которого только что выбралась, почти припадаю к земле и начинаю шарить рукой в салоне.

– Антон, я сейчас скорую вызову… где-то тут должна быть моя сумка… подожди немного…

Наконец нахожу сумку. А вот и телефон! Трясущимися руками ввожу пин-код.

– Нашла! Сейчас… Скорая – это 03?

– Погоди, Лен, не звони никуда. Не надо скорой.

– Как? Почему? Вдруг у тебя серьезная травма?

– Лен, – сквозь стиснутые зубы цедит Антон. Ему явно больно, но он крепится. – Сейчас слушай меня внимательно. И, пожалуйста, сделай, как я скажу.

– Антон…

– Позвони Дэну. Скажи, чтобы гнал сюда… как можно скорее. Скажи ему, что мы навернулись… что будешь его на обочине ждать… Только пусть никому там из наших не проболтается. Особенно маме ни слова. Да вообще никому.

– Антон, но почему не вызвать скорую?

– Да потому что они тогда сразу сообщат ментам. И нам обоим не поздоровится. Тачку заберут на штрафстоянку. А на нас заведут уголовку. Если бы еще не было ДТП, отделались бы, скорее всего, просто штрафами, а так… нахлобучат обоим по полной.