– Немедленно выйди, закрой за собой дверь и жди снаружи! – процедил он, обратившись к младшему брату.

Саша потратил последнюю каплю разума на то, чтобы предупредить Никиту. После этого свет погас, и его рассудок погрузился в кромешную тьму. Больше он не видел вокруг себя никого и ничего, кроме пары испуганных глаз педофила за огромными линзами очков.

Факт, что Никита не двинулся с места и остался стоять неподалёку от разъярённого брата, в руках которого задыхался учитель, не остановил агонию яростной мести.

Глаза Александра налились кровью. Единственное, чего он желал, кастрировать и убить подонка. Эта мразь хотела совратить мальчишку! Его родную кровь!

– Отпустите! – глотая воздух ртом и сотрясаясь от страха, простонал мужчина. – Пожалуйста! Я ничего не сделал! Клянусь! Я не прикоснулся к нему и пальцем!

Он попытался вымолить спасение, но бесполезно. Яров-старший продолжал крепко держать того за воротник. Мольба о пощаде взбесила его ещё больше.

– Таким, как ты, место в аду! – прохрипел он, подавившись клокочущей в горле злостью.

Его правая рука отпустила воротник учителя и со всей силы сдавила его промежность с гениталиями. Тот завизжал от невыносимой боли, как живой хряк перед забоем. Удар левой сбоку пришёлся по печени. Извращенец согнулся пополам. Да, Яров знал, как и куда бить. Последующие удары по обмякшему телу мужчины он уже не считал. Находясь в агонии безумия и несвойственной ему ранее жестокости, Александр один за другим наносил точные удары по голове, туловищу, промежности.

Мужчина потерял сознание и с грохотом упал на деревянный пол. Не обращая на это никакого внимания, Яров-старший обрушил на лежащее тело серию пинков под рёбра. Изо рта учителя засочилась кровь, но одичавшего от злости парня это не остановило.

Ещё удар. И ещё один. Его дыхание участилось. Носки кроссовок окрасились в алый цвет. Туловище подонка постепенно превращалось в месиво из одежды, крови и рваной кожи.

– Саша, прекрати! Пожалуйста! Перестань! Хватит!

Тонкий голос Никиты, словно из другого мира, прозвучал откуда-то справа. Яров замер. Кровь отхлынула от мозга, что дало ему возможность слегка протрезветь от бешенства. Детская мольба сделала своё дело и привела его в чувства.

Продолжая тяжело дышать, Саша бездушным взглядом смотрел на избитое тело у его ног. Его не волновало то, что, возможно, учитель испустил дух. Это безразличие стало первым шагом к знакомству с другим собой. С той частью своего я, о которой до этого момента он и не подозревал.

Когда дыхание пришло в норму, до него наконец дошло, что он сделал. Александр обернулся в поисках брата. Никита сидел на корточках в дальнем углу комнаты, закрыв лицо руками. От страха его худенькое тельце дрожало, как осиновый лист на ветру. Парень в мгновение ока оказался возле него.

– Никита, нам нужно уходить! – тихо произнёс он, чтобы ещё больше не испугать ребёнка.

– Ты его убил? – заикаясь спросил Никита.

– Я не знаю. Быстро! Вставай!

Саша схватил младшего брата за руку и потянул за собой. Никита подался вперёд и покорно замельтешил за ним следом. Александр прибавил шаг. Он практически бежал.

– Я не могу так быстро! – пропищал за спиной детский голосок.

Александр ничего не ответил. Он хотел побыстрее выбраться наружу. Хотел, чтобы всё это оказалось игрой воображения. Он не знал, какие последствия повлечёт за собой содеянное, да и не хотел знать. Вершить самосуд – последнее дело. Но это! Грязное домогательство учителя-извращенца не имело никакого оправдания.

– Расскажи, что он заставлял тебя делать, – прорычал Яров-старший, когда они уже вышли на улицу и свернули на дорогу, ведущую к дому.