Вот и весь набор, кстати, довольно скромный по некоторым масштабам. Средненький такой! Чиновничий. Не высшего ранга, разумеется.

Потому что высшего ранга – охрана, как какой-нибудь чекистский Главк; яхта побольше, чтоб океанская, непотопляемая, с вертолетной площадкой и с маленькой подлодкой (может, и не одна даже яхточка!); парочка личных воздушных лайнеров; штук двенадцать автомобилей по типу «роллс-ройс», «бентли», «майбах» и чего-нибудь еще непроизносимого с первого раза. Акции какие-нибудь на полмиллиарда евро, не меньше; заводики свои, фабрики, салоны моды, весомая доля в банковском гиганте; средневековый дворец в Австрии, в Англии, в Германии, во Франции; островок свой вблизи итальянских берегов, можно и недалеко от Африки где-нибудь, или Новой Зеландии; роскошные квартиры во всех солидных столицах мира; тайное американское или израильское гражданство, в качестве второго, конечно, можно и французское; свои гольф-поля от Петербурга до Стокгольма, или, по крайней мере – с членскими билетами на триста тысяч евро в год в каждом; стадион в Европе и в России, команда своя футбольная или баскетбольная; роскошная домина в Калифорнии, чтоб рядом голливудские звезды шлялись и ширялись, и еще много чего сладкого. У совершенства нет границ.

Эти последние атрибуты счастья – для очень богатых и наглых пузанов. Для любимцев нации. Доля высшего сословия. Таких человек триста в стране, или чуть больше.

Но вернемся к нам, к «нищете» среднего класса. Что еще нужно? Ага! Вот, что нужно.

Независимую престижную бабу побогаче на каждый день и парочку глупеньких моделек на воскресные дни или на праздничный отдых в Чехии или в Швейцарии.

Не говорю уж о количестве и качестве костюмов, обуви, рубашек и тому подобного барахла. И лейблы у этого барахла должны быть из узкого набора! Обувь, портмоне, часы, ручки – всё в стоимость средненького автомобиля для преуспевающего менеджера в Москве. Английский следует знать лучше русского, а ругательный сленг английский лучше самого английского. По-французски говорить с акцентом и с легким презрением. И еще (чуть не забыл, черт возьми!) хотя бы снимать приличную квартиру в Лондоне (это обязательно!) и вечно учиться там на каких-нибудь дурацких управленческих курсах за безумный гонорар.

Вот тогда ты принц! Не король еще, но уже принц!

А то – однокомнатная кооперативная конура на окраине и «жигуленок» на стоянке у дома! Прошли те времена, безвозвратно, как кажется многим, канули в вечность! Всё это было необыкновенно ценно, когда народная масса прозябала в коммуналках, а ездили все на электричках и в битком набитых потным быдлом автобусах. Да еще по телефону говорили за «двушку» из телефонной будки, а очередь на домашний, персональный телефон тянулась от рождения до смерти.

Впрочем, большинство и сейчас недалеко ушли. Но это уже их личное дело!

Вот в тех социальных условиях я и стал следователем московской городской прокуратуры. Я был на голову, нет, на две выше всей остальной публики. А сейчас смотрю на себя того, самоуверенного, и думаю, что счастливыми бывают только дураки. Это потому, что тогда я себя чувствовал по-настоящему счастливым. Я делал карьеру, я добывал легкую руду на самой поверхности, я рвал во весь опор на общественных бегах, я трясся в своей персональной телеге. Далеко должен был уехать, высоко. От того, да еще от молодости, чувствовал себя баловнем судьбы, любимцем богов.

Но телега моя теперь отчаянно отстала от бешеной лавины варварского налета современности, я вдруг очутился почти в самом хвосте толпы себе подобных, и в нос мне ударила пыль из-под копыт неведомого мне племени наглых захватчиков новой жизни.