Вот что бы лично я сделала в такой ситуации? Иду я, например, с главой государства в торжественном танце, а у меня спадают штаны? Да я бы – вообще не знаю что… Сбежала бы на край света… А все смотрели бы мне вслед и давились бы от хохота. Прославилась бы, конечно. Но уж после этого на балы я бы и носа не показала.

А графиня Потоцкая была такая величественная и уверенная в себе дама высшего света, что она просто и невозмутимо переступила через собственные панталоны и продолжила танец с царем. Заставила себя уважать! Конечно, ей с ее панталонами стесняться было нечего. У графинь, ясное дело, панталоны были из тончайшего кружева и нежнейшего полотна. Пусть завидуют. Но наши фланелевые штаны с начесом – уродливые и страшные изделия – знаки нелюбви к девочкам, девушкам и женщинам любых возрастов – нельзя было терять ни в коем случае, ибо ничего величественного ждать от предъявления их миру не приходилось.

И вот Вовина бабушка оказалась графиней Потоцкой! В жизни бы не сказала, что именно у Вовы будет такая бабушка! Какие странные игры устраивает судьба.

– Девочки, идите с Вовой в детскую, он покажет вам свои игрушки, – милостиво произнесла бабушка.

Меня стал разбирать смех. Какие игрушки? Какая детская? Мы были уже вполне взрослыми и самостоятельными людьми, нас в пионеры должны были принять в этом учебном году. А тут – детская, игрушки! Я незаметно взглянула на Ташку. Та отвела глаза, явно боясь рассмеяться. Вова же не промолчал:

– Баб, ну ты что, какая детская, какие игрушки? – лицо его постоянно сводило тиком, из-за этого порой казалось, что он корчит кому-то рожи, совершенно невпопад.

Но бабушка уже гордо удалилась в свои покои. А мы проследовали в детскую.

В Вовиной комнате никаких игрушек не было. На полках стояли модели самолетов, спутников и ракет. Папа его, как оказалось, был секретным академиком. Секретным потому, что занимался космосом, а все, что касалось освоения бескрайних просторов Вселенной, держалось у нас в глубокой тайне, потому что вокруг были шпионы и враги, которые только и ждали, как мы оплошаем и проговоримся о своих главных секретах. Папа-космический академик бывал дома довольно редко, все ездил в командировки, в те самые-самые тайные места, откуда в космос запускали спутники и ракеты с собаками на борту. Но в тот день папа как раз был дома, и нам предстояло его увидеть на семейном обеде. Вова показывал нам свои книги. Мы рассматривали альбомы с карикатурами Бидструпа и Жана Эффеля, очень при этом веселясь. Вова выглядел совершенно счастливым в нашем обществе, шутил искрометно, и я вскоре совершенно перестала замечать судорожные движения его лица – он был такой, и все тут. Втроем мы прекрасно понимали друг друга.

Оказавшись в большой комнате с несколькими окнами, которая называлась «столовая», я затосковала: убранство обеденного стола вызвало смятение чувств. Хрусталь, фарфор, ножи-вилки-ложки разных размеров у каждой тарелки – где уж тут получить удовольствие от еды, если не умеешь управляться всеми этими инструментами.

В шестидневном детском саду моего детства мы знали два прибора: большая алюминиевая ложка для первого и второго плюс маленькая алюминиевая ложка для компота. Все. Дома меня пытались учить есть ножом и вилкой. Вилку я, конечно, освоила, но нож! Да и времени не было на всякие церемонии. Показали мне один раз, как управляться столовыми приборами в приличном обществе, а дальше дело было мое: хочешь – следуй приличиям, не хочешь – оставайся свиньей. Точка. Вообще-то я предпочитала оставаться свиньей, так было проще и быстрее.