Кровь бурлила в Эссе, окутывая её жаром, и всё от той смелости, что она сейчас проявляла. Решение потребовать себе что-нибудь далось нелегко. Шефа она боялась на уровне инстинктов.

Его губы некрасиво изогнулись, а взгляд практически промораживал, вот только Эсса пока ещё горела решимостью, и сейчас ей было море по колено.

— Хм, неужели моя птичка-вещунья что-то видела?

— Видела! — дерзко подтвердила она.

— И то, что ты видела, действительно смертельная угроза, которую можно устранить?

— Вы сомневаетесь в умении имперцев проводить допросы? Вы же наверняка вытащили меня из капсулы после того, как к вам попали данные обо мне.

— Говори, — велел он, и Эсса ощутила угрозу. Не стоило испытывать терпение пирата, но она сжала кулаки и с решимостью смертника повторила свои требования:

— Душ, мягкие туфли, новая одежда.

— Аппетиты растут? — он подошёл вплотную к решётке, и Эсса даже не успела бы отскочить, реши он протянуть руку и сделать ей больно. Впрочем, даже если бы успела, это не спасло бы её.

Кураж быстро сходил на нет, но девушка не позволяла себе сдаваться.

— Я могу выдать информацию только касательно беды, а могу рассказать кое-что сопутствующее, — предложила она.

— А я могу наклеить тебе на шею «болтушку» — и ты мне всё расскажешь без всяких условий.

Эсса уже не пыталась изображать гордый вид, но её решимость идти до конца вопреки даже здравому смыслу шеф уловил.

— Имперцы уже наклеивали на меня подобную штуку, и если раньше мне почти каждый день приходили видения, то после неё получился продолжительный период затишья.

— Так, может, это оттого, что каркать не о чем?

— «Каркать» всегда есть о чём! — презрительно выплюнула Эсса, обидевшись на небрежение к своему дару.

Покачиваясь с носка на пятку, мужчина с усмешкой посматривал на испуганную, но при этом отчаянно храбрившуюся пленницу.

Ему нравилось, что она ожила, он был доволен, что девчонка не особо ерепенится и готова делиться своим даром ему во благо.

Правда, птичка не понимает, что потребовала немало. На корабле душ можно принять только в его каюте, а остальные члены команды пользуются дезинфекционными камерами и это — то ещё удовольствие! Многие игнорируют эту радость, предпочитая смердеть.

Так что его вещунья, сама того не ведая, захотела привилегированного положения! Ему не жалко, но, если она вообразит… впрочем, к малышке неприменимы те условия общения, что он придумал для своих полюбовниц.

— Надеюсь, ты не разочаруешь меня, — улыбнулся он, открывая клетку. — Выходи. Вода в душе течёт пять минут. Не успеешь — твои проблемы.

Выходя из клетки, Эсса теперь по-новому смотрела на каюту шефа. Видеть разные предметы, улавливать цвета и оттенки, всё это доставляло радость глазам. Она не подозревала, что так соскучилась по цвету и пространству.

Войдя в санитарную комнату, ей пришлось попросить помощи по ознакомлению с управлением душевой панелью. Вода в герметичной душевой кабинке могла подаваться со всех сторон, как мелким дождиком, почти туманной взвесью, так и крупными сильными струями. А ещё Эсса догадалась уточнить, что важно не столько время пребывания в душе, как расход воды, и поэтому, забравшись в кабинку, она постоянно включала-выключала воду, экономя её, пока растирала на себе каким-либо из гелей. Ей торопиться было некуда, а попробовать разные баночки, в изобилии заполнявшие полочки в шкафчике шефа, хотелось.

Когда она вышла, вместо старой, местами протёршейся до дыр одежды, лежала новая. Страшненькая, серая, но Эсса рада была сменить заношенный одноразовый комплект на плотную чистую рабочую рубашку со свободными штанами, и ко всему прилагались слегка поношенные туфельки. Она осторожно поднесла их к носу, но от обуви пахло дезинфекцией, и девушка облегчённо выдохнула.