Когда его руки стали подниматься выше, я остановила его.

— Хочу тебя, — зашипел он мне в губы, а я растерялась, лихорадочно соображая, что это значит. Мысли и обрывки воспоминаний из Ленкиных рассказов лихорадочно заметались в моей голове, и когда я наконец поняла, что это значит, распахнула удивлённо глаза. Мне кажется, сейчас в них плескался ужас, потому что Камиль отстранился. Потом большим пальцем провел по моим губам и прошептал:

— Уже очень давно, как только первый раз увидел.

Он водил пальцами по моему лицу, иногда спускаясь к шее и ключицам. Моё тело натянулось как струна, хотя это и было приятно.

Но я первый раз в такой ситуации не знала, как надо реагировать.

— Ты не представляешь, каково это — быть с тобой, но не трогать, обнимать, но сдерживаться, целовать и знать, что большего не получить.

Мне кажется, мои большие глаза сейчас стали ещё больше. Он то целовал меня, то отстранился и дразнил, водя пальцами по губам, лицу и шее. Его грудь резко вздымалась, как будто ему не хватало воздуха, а в глазах плескался огонь закатного солнца. Сейчас его глаза напоминали мои. Только в них было много того, чего я раньше никогда не видела. И сейчас просто не знала, как описать. Там была страсть, граничащая с маниакальным желанием. Багровые огни разливались в голубом и делали взгляд жёстче, суровее и немного пугающим. Тогда я не знала, что это желание — обладать. Обладать целиком и полностью тем, кого ты любишь.

— Но я знаю, Мик, ты ещё слишком маленькая. И не готова к этому, — заключил он, поднимая мои руки наверх и заключая их в замок. А второй он опять распускал мне косу, немного оттягивая волосы назад. Когда моя голова запрокидывалась назад, Камиль языком прокладывал дорожки к моим ключицам и обратно к губам. Это было что-то невероятное и очень меня смущало. Я начала подрагивать, и он отпустил мои руки, прижимая к себе практически до хруста. Мне не было холодно, я дрожала от переживаемых эмоций и от осознания, насколько мы стали близки друг другу. Я не знаю, сколько бы он ещё меня так мучил, но недалеко от нас послышались шаги и неистовое ржание Ленки.

Я быстро вытащила бюстгальтер через рукав футболки и сложила в карман штанов. Камиль также быстро стянул с себя олимпийку и надел ее на меня. Футболка все-таки ничего не скрывала. Я выдохнула с облегчением и теперь, если честно, не знала, как смотреть Камилю в глаза. Поэтому взяла его за руку и повернулась к ребятам.

— Ну, я пошёл, доведёте её? — спросил Барс, почему-то не назвав Ленку по имени.

— Конечно, не переживай, — ответил Камиль и перехватил Ленку, которую развезло ещё больше.

— Я и сама мог… — пыталась сказать та, но вцепилась в Камиля мёртвой хваткой. Повисая у него на шее, она пыталась руками достать до его лица.

— А ты знаешь, что у тебя смазливая мордашка? — полушепотом сказала она, но Камиль успел перехватить её руку. Барс развернулся и быстро стал удаляться от нас. Похоже, он совсем протрезвел.

— Лен, ты пьяна и завтра будешь жалеть о том, что сейчас говоришь, — пытается вразумить её Камиль, но она не успокаивается:

— Не, ну почему я буду жалеть… я никогда и ни о чем не жалею. Вот, а что, я теперь девушка свобор… свобордная… ээ… свободная, и мне можно все, что душе захочется, — рассмеялась она пьяным смехом и потянулась целовать Камиля в щеку. Камиль резко отстранился, и Ленка поцеловала воздух. А я скривилась.

— Мне вот сейчас ты нравишься, а ты… ты вот её любишь, — тыкнула она на меня пальцем и опять попыталась засмеяться. — А может, не любишь? — подняла она на него глаза.