Камиль поднялся на ноги, аккуратно поднимая меня за собой. И пока мы целовались, он по-прежнему распускал мою косу, запуская туда свои руки, как и ветер, неистово трепал мои волосы, как будто они пытались поделить меня между собой. А я растворялась в звуке леса, в шелесте листвы и в этом бездонном небе, забирая Камиля с собой.

— Спасибо, — выдохнула я ему в губы. Голова кружилась, и если бы не Камиль, я, наверное, сейчас бы взлетела. Так мне ещё никогда хорошо не было. Так я ещё никогда не жила и не чувствовала.

Не знаю, сколько мы вот так простояли, время стерлось из моих границ сознания, но сзади раздалось покашливание, и Ленкин пьяный голос:

— Ребят, ну куда вы пропали? Мы вас уже потеряли.

— Сейчас придём, — ответили мы синхронно, не оборачиваясь на неё. Я опять обняла Камиля уткнувшись носом в его грудь.

— Не хочу никуда идти, — заныла я как ребёнок, а Камиль тихо рассмеялся.

— А давай ещё немного постоим, не умрут они без нас, — сказал, крепче сжав меня в своих объятьях. А ведь Камиль прав, скоро все это закончится, моё лето закончится, и Игорь увезет меня, а я даже не знаю, вернусь ли ещё когда-нибудь сюда. Мне стало невыносимо тоскливо, и я попыталась прогнать эту мысль. Зачем она пришла именно сейчас? Так некстати.

— Камиль, а у твоей бабушки есть твои фотки?

— Нет, все дома у родителей, а что?

— А ты поедешь ещё домой до конца лета?

— Пока не знаю, а что случилось?

— Привези мне фотку свою, пожалуйста, на память.

Камиль улыбнулся.

— Хорошо, постараюсь.

— А у тебя есть фотка?

— Нет, я вообще не думала, что с кем-то смогу тут познакомиться. Меня и не с этой целью брали. Но я перед отъездом спрашивала у папы его «Зенит» старый, но он не дал. Так что я без фото вообще.

— Жаль, — выдохнул он, — попробую что-нибудь придумать.

— Хорошо, было бы здорово раздобыть «Полароид», но вряд ли в деревне у кого-то он есть.

— Да уж, «Полароида» точно ни у кого нет, но плёночный можно поспрашивать.

— Ладно, пойдём потихоньку назад, а то они уже, наверное, нервничают. Да и домой вас вернуть надо не очень поздно.

Камиль спрыгнул с дерева так ловко, как будто делал это каждый день, а вот мне пришлось немного задержаться. Это взбираться было легко, когда Камиль меня практически взметнул вверх, а вот теперь, когда я увидела расстояние до земли, поняла, что сама вряд ли решусь спрыгнуть. Кам быстро все понял и протянул мне руки. Я прыгнула и вновь оказалась в его объятьях. И снова поцелуй, мы никак не могли насытиться друг другом, потому что каждый из нас понимал, времени осталось совсем немного. И думать об этом не хотелось, но и отвергать этого никто не мог. Это неизбежно.

Через некоторое время мы все-таки вернулись назад, застав всех нетрезвыми. Пьяный хохот летел отовсюду. Где-то недалеко от костра доносилось мерзкое хихиканье Вики, а приглядевшись, я увидела неизменную картину: Вика висит на Воробье, а он уже залез ей под футболку.

— Воробей, ну вы бы хоть отошли подальше. Чего вы представление устроили, — крикнул Камиль, но им, похоже, было все равно. Воробей рьяно вцепился в Викины губы и терзал их так, как будто сейчас наступит конец света. Для меня это казалось дикостью, но я промолчала. Если они Камиля не слушают, то с чего я взяла, что послушаю меня. Мы присели возле костра, и пьяная Ленка протянула нам по одной ветке с жареными сосисками. Я проголодалась и поэтому сразу же погрузила в них зубы. А Камиль даже не притронулся, в итоге его порцию доедала я. Оглянувшись на Воробья, чуть не подавилась: целуя Вику он смотрел на меня. Это было жутковато. Он знал, что Камиль это видит, но почему-то совсем растерял и совесть, и страх. Я отвернулась и больше туда не смотрела.