С Игорем мы съездили за телятами. Теперь у нас их было шесть и одна коза с маленьким козленком, которого мы все подкармливаем. А он целыми днями ходит за нами хвостиком.

Воды в баню Игорь натаскал, дрова наколол, так что мы даже в баню уже раза три сходили. Единственная трудность — когда в огороде напашешься, приходится либо холодной мыться, либо ждать два часа, пока баня растопится. Но вариантов нет.

Дом у нас был небольшой, деревянный, двухэтажный, разделенный на две половины сквозным коридором. Справа от которого была одноэтажная жилая комната, где мы и жили, а слева погреб, выполняющий роль холодильника в теплое время.

За этим помещением был курятник, но чтобы в него попасть, нужно было выйти на улицу и сразу за крыльцом повернуть налево. Зеленая деревянная дверь запускала в курятник.

На втором этаже Игорь хранил сено на зиму, и как раз на него можно попасть через курятник, поднявшись по лестнице.

Туалет был за домом, с той стороны входа, который выходил во внутренний двор и где располагались огород, яблоневый сад и маковое поле. Баня была справа от огорода, в углу.

Ограды не было, границей была река, на которой вечером распускались кувшинки, а за ней начинались болота и дорога. Границы никто не расставлял и заборы не выстраивал, ограждая свою территорию, это было и ни к чему, в деревне всего четыре дома, включая наш. Земли очень много, только работать на ней никто не хотел. Все уже давно устремились в города. И если бы мы залезли на территорию соседа, никто бы не выбежал на тебя с палкой, ругаясь, что ты на чужой территории.

Обоими входами мы пользовались с одинаковой частотой. Когда нужно было в лес за грибами, то выходили с главного к загону с телятами и за ним метрах в ста начинался березовый лес, а за ним сосновый бор, а вторым — к яблоневому саду и уже посажанной картошке, когда нужно было в баню или на реку воды натаскать.

Игорь научил меня различать грибы, и теперь я вставала рано, чтобы сходить в лес по грибы. Мне нравились прогулки в одиночестве, никогда не испытывала недостатка в общении. Если сложилось, что я одна, маяться от безделья не буду и всегда найду чем заняться, а если есть компания, всегда найду общий язык со всеми. Так что прогулки по лесу иногда затягивались часа на три-четыре. Бояться мне некого, бандитов тут не водилось. Грибы собирала ведрами и только успевала их засаливать. Готовила закрутки для мамы с папой. Игорь сказал, что к концу лета еще созреют многие ягоды, которые тоже можно будет собрать и закрутить на зиму варенье.

Родителям моим мы тоже отзвонились, когда ездили за телятами и заезжали в Смоленск. Сообщила, что все хорошо, и обещала написать письмо. Про Ленку тактично умолчала, не стала Игоря подставлять. Да и с Ленкой мы вроде подружились. Так что я решила, что напишу обо всем в письме.

Ленка почти при мне не кололась, потому я начала воспринимать ее как обычную девчонку, у которой есть свои пристрастия и пороки. Как будто у нее есть некая неизлечимая болезнь и с ней нужно просто смириться. Что я и сделала, приняв неизбежное. Лучше жить в спокойной обстановке, чем на ножах.

Она все-таки выбила разрешение у Игоря на курение, потому периодически сидя с ней вечерами на крыльце, я видела, как она наслаждается, выпуская дым. Сама я никогда не курила. Да и не понимала я этого увлечения, особенно не видела в этом ничего прикольного, когда мои одноклассницы прятались по подъездам после занятий и курили.

По приезде я также помогла с посадкой картошки. В четыре руки с Игорем мы управились за день. Земли было много, потому он не жадничал, и мы засадили почти четыре сотки. «Обожремся», — подумала я, когда наконец закончили с посадкой.