— Ты не права, — возразила Гайде. — У нас если женится мусульманин, то должен все имущество свое жене отдать, заботиться о ней и, если она пожелает, даже слуг ей нанять.

— И сколько мусульман так поступили? Чаще всего они себе несколько жен и любовниц заводят и обязанности делят между ними. Им женщины нужны лишь для физических потребностей и продолжения рода. Я уже молчу, что по вашей религии женщина не имеет души и не входит в храм. Это такое унижение! Женщина подобна животному. Даже в христианстве такого нет!

— Не сравнивай нас с ними! — возмутилась Гайде.

«Уф! Хорошо, что у моего красавчика такого нет», — повторила за ней мысленно я.

— И мужчины спят с кем хотят, унимая свои физические потребности, а жены могут годами ждать близости и не дождаться. А если вдруг найдут, с кем соединиться для обмена энергиями, то их за это могут убить. Позорно, жестоко убить только лишь за то, что у них тоже есть физические потребности… Это ваш «верный» Коран! На справедливость и правосудие нет даже намека. Вера — чистая выгода для мужчин.

Я была шокирована познаниями Рады. Как же они с братом похожи! Он так же наезжает на православных. Мне сразу вспомнились соседи нашей бабушки. В трехкомнатную квартиру въехали четыре татарина. Три молодых человека. Очень чистые, опрятные, культурные, всегда здоровались. Они были мусульмане, по словам бабушки, держали пост, так как она пыталась их угощать своими пирогами. Но на свой мусульманский праздник они всегда ее угощали сами. Иногда для нее ходили в аптеку и в магазин, вызывали ей скорую, если бабушке было плохо, и звонили нам, рассказывали об ее самочувствии. Хотя мы их о помощи не просили. Нам даже было перед ними неудобно, мы могли приехать и все бабушке купить сами, но они всегда опережали нас. Просто они были очень добрые, благородные люди. Я бы в жизни не догадалась, если бы не Рада, что у них такая суровая вера по отношению к женщинам. К бабушке они относились с большим почтением.

— Честная мусульманка, верная своему мужу. Ей не нужны чужие мужчины.

— А честному мусульманину, получается, одной мало? — не унималась Рада. — Он не верен своей жене? Или у него верность кошельком измеряется? Гайде, вера твоя однобокая. Пусть мы из допотопного века, но у нас есть твердый фундамент моральных устоев, для всех одинаковый. Любой может стать сильным и вырасти до жреца. В каждом бог, и каждый бог, все мы от Рода.

— У вас тоже многоженство есть, даже шведские семьи… — Гайде уже почти плакала, не зная, как заступиться за свою веру. Видно, она только знала голые цитаты из Корана на тему, почему другие все неверные, раз не живут по заповедям Мухаммеда.

— В нашей общине это недопустимо. И всегда так в язычестве было. Мы за строгий союз до конца этого жизненного пути. Но есть общины, где многоженство происходит по обоюдному согласию. В основном, когда в семье нет детей, супруг имеет право еще себе жену завести по согласию супруги или же отпустить бесплодную, обеспечивая ее до конца дней ее или своих. У нас же это считается тленом. И неплодным супругам советуется взять ребенка из приюта.

Я задумалась об этом заведомо бессмысленном споре. Бессмысленном, потому что чья вера лучше или правильнее — это вообще некорректный вопрос. Все веры придуманы людьми, как любое фэнтези. Но мы сейчас не верим, как в бога, в Гендальфа или в Гарри Поттера. Мы не бродим с волшебными палочками, изучая по книге заклинания, и не строим Гермионе или Леголасу каменный храм. Мы себя считаем умными. Но продолжаем изучать зачитанную до дыр Библию или Коран, вычитывая в них что-то для себя. Ну любому, даже глупому детсадовскому ребенку понятно, что надо говорить «спасибо», делиться игрушками, а то друзей не будет, а еще не следует обижать соседа. Все эти книги просто помогали расти обществу. Они помогали человеку жить в социуме. Без высокоморальных принципов не будет здорового общества. Религии в этом помогали. Сейчас человечество вроде как выросло из древних установленных рамок, но, видно, не все.