Меряя людей по себе, Владимир не понимал, что у Ксении были иные стандарты «хорошего» мужчины. Мужчина — не тот, что бреется, носит дорогие часы и водит майбах. Для нее это, в первую очередь, человек слова, дела и чести… Всех трех составляющих нет у Самарина и, к сожалению, не было никогда.
6. Глава 6
База отдыха в подмосковном сосновом бору была великолепна. Любое развлечение на самый привередливый вкус. Ксения если чувствовала себя первое время скованной, то общительный балагур дал понять, что на близости не настаивает. Николай готов ждать сколько нужно… Просто быть рядом и смотреть на ее сияющие глаза и слышать смех, когда она пытается в тире попасть в поросенка, ворча:
— Свинья специально отошла! Нет, ты видел? Они двигаются. Это чистой воды надувательство, — всадив всю обойму, Ксеня так и не попала ни в одну поросячью фигурку.
— Дай, я попробую, — мужчина мягко вытянул ружье из цепких ручек и отстрелялся, поразив все мишени.
Смотритель аттракциона вручил большую плюшевую панду и Ксения, довольная «добычей», позволила себя увести в кофейню.
— Давно так не отдыхала, — жмурилась на солнышке, обхватив чашку руками. Золотая осень и на улице еще тепло. Кое-где хвойные деревья прорежены желтыми кленами. На лужайку, перед открытой террасой кофейни, высыпали дрозды, скача и свистя друг на друга.
Ник смотрел на нее и тоже радовался. С Ксенией было легко и уютно. Даже в простых джинсах и вязаном джемпере она была прекрасна.
— Если не спрошу, меня порвет. Ксюш, можешь не отвечать ревнивому балбесу… Но, что у тебя было с Самариным? Мне башку ему свернуть? Только скажи… — блондин нервно пригладил волосы. Сцепив руки в замок, «обняв» между ними чашку кофе, играя скулами, выдавал свое волнение, но отступать не хотел.
— Что было, то прошло, Коль. Встречались мы молодыми и глупыми, еще когда в школе учились. А потом Вова ушел к другой, сказав, что я ему как сестра или друг… — Краснова опустила момент, что подняла бывшего на ноги, пожертвовав отношениями с родителями. А бабушка… Бабы Маши больше нет, три года назад схоронила. Ксения частично во всем винила себя. Ведь никто ее не заставлял, это она тянула на себе любимого инвалида… Став потом ненужной в его новом и светлом будущем.
С тех пор девушка радовалась спокойной жизни. Пусть рутина… Работа и еще раз работа. Ведь однообразие — это отсутствие беды. Мужчины были, целых двое потом. Выдержать, что для женщины ты лишь только приложение, не первое, и даже не второе в списке дел, сможет не каждый. Они уходили тихо, не бросая громких слов и не хлопая дверьми. Последний сожитель так вовсе оставил записку:
«Ксюша, тебя нет третьи сутки, я устал быть один, даже когда ты рядом. Цветы полил. Извини, если обидел».
Обидеть Краснову сложно, она сама кого хочешь обидит. Ушел мужик — тоже хорошо, не будет свои вещи раскидывать где попало… Цветы же полил — считай долг закрыт обоюдный. Когда Самарин жил в их с баб Машей квартире, то все герани сдохли. Может, от токсичности человека или потому, что выливал настойку ромашки в землю, которую она оставляла с утра, умчавшись в институт.
Бобров хмуро выслушал короткий пересказ. Пригнувшись, почесал левую светлую бровь большим пальцем. Хлебнул остатки остывшего кофе.
— Ну и хер с ним! Надеюсь, ты больше не поведешься на Вовкины обещания. Пойдем лучше в баню с травами, погреемся, я тебе спинку помассажирую? — голубые глаза зашторила поволока желания, которую Ник пытался скрыть, но не такой уж он хороший актер.
Была баня. Массаж, когда Бобров приучал ее к своим рукам. Разнеженное женское тело плавилось от ласки и тихого шепота поклонника, восхищающегося изгибами совершенного тела. Ксения сама потянулась поцеловать. Льнула, пробовала на вкус соленую вспотевшую кожу, трогала накачанный пресс, запускала руки в светлые волосы. Простынка, накинутая сверху «для приличия», полетела в сторону и отмокала на полу. Туда же скинуты трусы возбужденного мужчины. Он брал ее жадно, разложив на полке. Ладони просунул под ягодицы и сжал, чтобы красавица не скользила. Ксеня, выгнув спину дугой, стонала во весь голос от удовольствия, граничащего с экстазом. Все острые ощущения скатились в междуножье. Первый оргазм бил с такой силой, будто они на оголенных проводах елозили. В голове помутилось от вспышек наслаждения. Николай, упав на нее сверху, мычал, что чуть не умер… Ксеня прижимала голову любовника к себе и довольной кошкой улыбалась, позволяя хрипеть в ее грудь пошлости.