— Ксюш, да я для тебя все сделаю! Если нужна будет помощь, только позови. Ты же для меня не чужая, — опустившись перед ней на корточки, схватил холодную руку и сильно сжал. — Завтра в Саратов летим, у нас игра, — для чего-то стал рассказывать свои планы.

— Уходи, — найдя в себе немыслимый резерв, выдернула руку и замахнулась для удара.

Он смотрел, не моргая, и ждал. Ждал, что она пробьет. Заслужил и большее… Но Ксюша не стала. Сжав маленький кулачок, выставила указательный палец, показывая на дверь:

— Пошел вон!

Вова облизнул сухие губы и опустил глаза. Суетливо бросился к сумке и застыл у порога. Воровато обернулся, бросив последний взгляд сожаления на раздавленную им девушку. Ту, что предал. Подло. Разрушив доверие и нарушив все свои клятвы… Судорога стыда перекосила красивое лицо. В прихожей звякнула связка ключей, которую он оставил на тумбочке. Дверь прикрыл за собой тихо.

Ксюша, покачиваясь на месте, обвела их комнату полубезумным взглядом и завыла волчицей в первый и последний раз в своей жизни. Больше она никому не позволит топтать ее женскую гордость. Никогда.

Семь лет спустя…

2. Глава 2

— Бобров, ты достал валяться на больничной койке! У тебя и травма-то ерундовая, всего лишь растяжение. Какого черта ты здесь окопался? Колись, интрижку с медсестричкой завел? — Владимир Самарин поставил пакет с апельсинами на тумбочку. Шурша, раскрыл его, вынув один оранжевый «шар». Подкинул чуть ли не до потолка и отбил в сторону друга. Реакция вратаря была моментальной. Он поднял руку и уверенно схватил «снаряд», особо не напрягаясь.

— Бери выше. Здесь такая королева… М-м-м! — закатил мечтательно глаза пациент дорогой клиники.

— Что за королева? — нападающий их футбольной команды пригнулся, с интересом всматриваясь в Ника Боброва. Тот был избалован вниманием женщин и фанаток, но сейчас в нем горел неподдельный интерес.

— Снежная… Поцелую ее, и она растает, — втянул ноздрями запах апельсина блондин, задумчиво пялясь в никуда.

Дверь в палату распахнулась, и по спине Владимира пробежались мурашки. Еще не оборачиваясь, почувствовал почти забытую энергетику. Николай вытаращил глаза, перестав дышать. Он смотрел поверх плеча товарища и зрачки затопили радужку почти полностью. У Владимира кольнуло под ребрами…

Самарин много раз представлял их встречу. Готовил речь, накидывая множество ее вариаций. Но увидев чистые синие глаза, все забыл. Спроси его сейчас о чем-то — и слова бы не промычал, язык прилип к небу. Сколько он себя корил за жестокие слова, что она для него не женщина… Надо было помягче сказать. И не вести себя как мудак… А теперь уже поздно. Красавица напротив склонила голову набок, сканируя его синими бездонными глазами. Это больше не та щуплая девочка с острыми коленками и едва сформировавшейся грудью. Перед ним стояла женщина, знающая себе цену, с округлостями там, где нужно и стройными ногами в туфлях-балетках. Каштановые густые волосы собраны на макушке в пучок, полностью открывая лицо в форме сердечка. Губы Ксения недовольно поджала. Узнала, значит…

Владимир приходил после их ужасного расставания через пару месяцев. Его тянуло на «место преступления» магнитом. Посмотреть, как она там без него. Стыд и вина сжирали изнутри поедом. А что нужно сделать — Вова не представлял. Массажистку он бросил через месяц, вкусив все ее прелести и познав новое. Влечение угасло, а вокруг крутилось много симпатичных девчонок, чтобы он довольствовался одной. Только ночью, закрывая глаза, во сне всегда была она, Ксения. Девочка повторяла один и тот же вопрос: «За что, Вов?». Он просыпался с бьющимся сердцем и бил кулаком в стену, чтобы заглушить и прогнать эту пытку, но она возвращалась вновь.