Когда всё только успело измениться? Мы же всегда смеялись с других парочек, в том числе и над его бизнес-партнёрами. Все эти странные договорные браки, навязанные невесты, слияния и поглощения, правления семей нас всегда веселили. Мы ведь считали себя особенными. Сын великого Измайлова и девушка из обычной семьи, без целей в жизни и амбиций… У нас всё было иначе. По любви, а не по выгоде. Я думала, мы любили друг друга.

Вообще, я до сих пор очень скучаю по свёкру. Чуть больше пяти лет назад я дрожала как зайчишка под кустом, стоя перед дверями роскошного особняка. У Олега не было от меня секретов. Он всегда был со мной прямолинеен и честен. Я знала, что будут проблемы. Муж меня готовил к этому практически с самого нашего знакомства. Натаскивал, дрессировал, как собачку. Конечно, не сразу, но это возымело свои плоды. Но это не важно. Главное, что меня принял его отец. Как родную дочь принял. Тогда я поняла, что мне всё по плечу. Что нашей любви с Олегом всё нипочём. Слухи, сплетни, пересуды — тьфу, плюнуть и растереть.

— Эх… Виктор Александрович, были бы вы здесь… Я бы не по стриптиз-клубам шаталась, а к вам бы прибежала. Вы бы обняли меня, как обычно, сказали своё: «Всё пройдёт, девочка.» и всё бы прошло. Всегда же проходило. — незаметно для себя, простонала часть своих мыслей вслух и сникла.

Дожилась, с покойным свёкром разговариваю. В нашей с мужем спальне. Даже не на его могиле.

Немного посомневавшись, решила всё-таки получить правду до приезда мужа.

На видеозвонок долго не было ответа, и я уже как только не крутила и не перекидывала волосы, таращась в экран телефона, не зная, чем ещё занять руки. Волнение усиливалось с каждой секундой ожидания.

— Даша, я собираю чемоданы. — рявкнул муж, показавшись в кадре.

Чемоданы он собирает, ты смотри на него.

— Я абсолютно точно помню, что отправляла тебя в командировку с одним чемоданом. — не смогла вовремя прикусить язык. — Чьи чемоданы ты там собираешь, Измайлов?

— Даша, не начинай. Прилечу домой, поговорим дома. — не скрывая раздражения в голосе, проговорил он, явно желая прервать звонок.

— Я хочу поговорить сейчас! Даже не смей отключаться! — рявкнула, злобно зыркнув в камеру. — Как там зовут твою помощницу? Пусть она чемодан соберёт. Удели время жене!

— Она у меня почти два года работает, а ты до сих пор не можешь запомнить её имя?

Ох, как меня этот вопрос взбесил. Ох, как меня перекосило.

— Что? Ты её сейчас защищаешь? Это такой упрёк? Я мало интересуюсь твоими делами?

— О нет, моими делами ты интересуешься слишком рьяно, часто и много. Что касается, Марьяны, уверен, ты тысячу раз слышала её имя, десятки раз видела, но это твоё высокомерие…

Чего? Что происходит?

Неприятный холодок пробежался по позвоночнику. Сердце, чуя неладное, тревожно сжалось и забилось с запредельной скоростью. Слова Олега тонули в хороводе мыслей, где одна билась особо отчётливо — мне предпочли другую. Не в постели, не как собеседника интереснее, не как что-то мимолётное и запретное. МНЕ ПРЕДПОЧЛИ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ!

—… я устал, Даша. Думаю, нам пора развестись. Прости, что говорю это в такой день. — лучше бы я этого не слышала.

Он… устал. Нам пора развестись.

Сука! Я со вчерашнего дня прокручивала в голове всё увиденное, выбирала стратегии, тактики, образы обиженной и оскорблённой, решилась на око за око, чтобы притупить боль и заткнуть уязвлённое самолюбие, гадала, прощать ли мне мужа, но… Я ни разу не подумала о том, что моё прощение ему не нужно. Это мне без него будет хреново. Возврата к прошлой жизни у таких, как я, нет. Я слишком избалована. Я привыкла к своему образу жизни. Я не хочу назад. Он… Измайлов будет счастлив с любой. На мне же проверено, он из каждой может сделать светскую диву, утончённую женщину, даму из высшего общества, кроткую и послушную из дикой, бездомной кошки. Эта Марьяна и так постоянно рядом тёрлась. Кто знает, не начал ли мой муж воспитание новой Измайловой ещё год назад? Да как я вообще подобное допустила?!