Когда я укладываюсь под одеяло на стороне, ближайшей к окну, он занимает противоположную, и мы погружаемся в уютную тишину. Я погружаюсь в размышления о его разговоре с Игнатом, но эти мысли вызывают только дополнительные противоречия и кровавые образы, поэтому я решаю переключиться с них. Мне нужно что-то более комфортное для размышлений, иначе я никогда не смогу заснуть, а завтра у меня занятия.

Я мягко спрашиваю:

— Стас?

— Ммм? — его тон - такой же тихий.

— Можешь рассказать, что-нибудь еще из своего детства?

— Конечно.

Я засыпаю, улыбаясь, слушая, как он рассказывает о своем прекрасном детстве.

24. Глава 17

Станислав.

— Привет, доброе утро.

Глаза Полины застенчиво встречаются с моими, я говорю с ней так же мягко, как и вечером прошлого дня, когда рассказывал ей о своем детстве до тех пор, пака она не заснула.

Она садится и ставит ноги на пол, зевая и потягиваясь.

Черт, а что же делать мне? Я знаю, что девушки любят заботу, но понятия не имею, что нравится Полине. За не то не долгое время, что мы общаемся, я не смог ничего узнать.

Я сажусь рядом с ней и вытягиваю спину в легкую дугу, поднимаю руки над головой, гадая, хочет ли она кофе в постель или предпочитает, чтобы ее оставили в покое. Странно, но я чувствую дистанцию, независимо от того, насколько близки мы могли быть вчера вечером, и не смотря на то, что я спал рядом с ней.

Интересно, сможет ли она когда-нибудь ослабить свою бдительность по отношению ко мне? Боже, какая она красивая.

— Может кофе? — быстро выдаю я.

Она смотрит на меня и качает головой.

— Чай?

Ее губы растягиваются в легкую улыбку, и я не знаю, является ли это согласием, но я решаю принять это именно так.

— Чай, так чай.

Я быстро прохожу по коридору, решив первым делом заглянуть в ванную. Я смотрю в зеркало, и все, что я вижу, это огромные мешки под глазами. Я не очень хорошо спал прошедшей ночью, потому что бороться с собой, когда она так близко оказалось трудной задачей, хотя мне понравилось быть рядом с ней. Я брызгаю водой на лицо и замечаю, что уже пора бы и постричься. Я хочу поскорее принять душ, но еще не время. Я должен уступить даме. Может быть, ей тоже нужно в ванную.

Выйдя из ванной, я прохожу в кухню и ставлю чайник с водой на огонь.

Мне нравится моя кухня. Прошлый собственник обновил ее прямо перед тем, как я купил квартиру. По сути, это лучшая комната. Минималистичный дизайн, никакой вычурной посуды, никаких бабских украшений, только новая, не побитая временем плитка и обеденный столик с тонированным стеклом. Стального цвета холодильник обклеен рисунками моих племянниц, а внутри него редко бывает еда.

Я тянусь внутрь и достаю молоко, добавляю его в кофе, а потом слышу, как работает душ. Я знаю, что ей нужно на учебу, но не знаю, во сколько. Мне кажется, она должна сообщит мне.

Я достаю коробку чая. Это зеленый с апельсиновым вкусом, я не покупал его, я вообще не пью чай, его кто-то принес и оставил здесь уже достаточно давно. Не знаю, подойдет ли он ей, но это все, что у меня есть. Я мысленно помечаю, что нужно купить еще чая, если ей понравится.

У меня только две кружки. Одна с логотипом ВДВ, мне ее подарил сослуживец, а вторая армейская металлическая, та самая, которую я возил с собой, во все горячи точки, через которые прошел.

Когда я беру ее в руки, меня погружает в воспоминания, с этой вещью, я не раз проходил через пекло войны. После того, что я видел там, мне казалось, что мне все по плечу, но когда я оказался в запасе понял, что найти себя в мирной жизни не просто. А создать семью, которую я так давно хочу, кажется не выполнимой задачей. На войне все понятно, на войне не надо думать, там отдают приказ, и ты его выполняешь.