— Она не предупредила за две недели, поэтому не получит зарплату, — кричит он, смешно выпучив глазенки.

Видимо у этого мужика проблемы с инстинктом самосохранения и он так и хочет попасть под горячую руку.

— Слушай сюда, и слушай хорошо. На нее чуть не напали, а ты беспокоишься, что она увольняется, не отработав две недели. Ты просто мерзкий куска дерьма.

— Убирайся на хрен! — рычит он, делая шаг ко мне, но он не знает, что меня не запугать, особенно, таким как он.

Толкая его, я подхожу к нему вплотную, пока мои ботинки не касаются его.

— Я уйду, когда мне будет угодно, а тебе, я советую перевести ей деньги. Иначе я лично приеду за ними.

На его лбу выступают бисеринки пота, и я подумываю преподать ему урок, но решаю этого не делать. Сегодня от моей руки пролилось достаточно крови.

Бросив на него последний грозный взгляд, я поворачиваюсь и выхожу из этого Богом забытого места, прекрасно зная, что то, что я сделал, я легко повторю снова.

Когда дело касается Полины, нет ничего, чего бы я не сделал.

20. Глава 13

Полина.

Мои руки все еще дрожат, когда мы садимся в машину. Стас ничего не говорит, а я изо всех сил стараюсь не смотреть на его окровавленные кулаки. Я знаю, что из-за этой ситуации я, скорее всего, потеряла работу, но я понимаю, что не могу винить его за то, что произошло.

Я все еще вижу дикий взгляд его глаз, то, как стиснуты его зубы, а в моих ушах до сих пор стоит хлесткий звук ударов.

Двое тех парней, явно не хотели ничего хорошего и возможно сделали бы со мной, что-то похуже, чем Стас сделал с ними. Я сразу поняла их настрой и была готова к бою, даже не смотря на то, что это была бы драка двое против одного. К счастью, до этого дело не дошло, так как Стас примчался, как белый рыцарь и спас меня.

Уголком глаза я наблюдаю, как он пытается взять под контроль свои эмоции. Его грудь вздымается, и даже в темноте салона я вижу, что черты его лица все еще дикие, глаза мечутся, ноздри раздуты, а челюсть напряглась и стала острой, как острие ножа. Он опасен, разрушителен, от такого как он нужно держаться подальше, но я не могу.

Стас, наконец, нарушает молчание, и напряжение между нами немного ослабевает.

— Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, но у меня не было выбора, неизвестно что они сделали бы дальше, а я не собирался просто смотреть и ждать.

Я киваю.

— Я понимаю.

И я действительно понимаю, понимаю, что либо они, либо я, и я благодарна, что Стас был рядом.

— Это уже второй раз, когда ты увидела меня с такой стороны, но я не хочу, чтобы ты думала, что я жестокий человек. Я никогда не причиню тебе вреда, не трону тебя даже в порыве гнева, тебе не о чем беспокоится, но тот, кто сделал это с твоей спиной... он заплатит за твои страдания, за то, что причинил тебе боль.

Его жгучая потребность защищать привлекает меня, мне хочется сделать шаг ему навстречу, почувствовать себя в долгожданной безопасности погрузившись в его объятия, но я не могу себе этого позволить. Он не всегда будет рядом, я должна понимать это и рассчитывать только на себя.

Разрываемая противоречиями, я устраиваюсь на сиденье на оставшуюся часть пути. Когда мы подъезжаем к его дому, я беру свою сумку с заднего сиденья и выхожу из машины, решив подождать на улице пока Стас припаркует машину. Мне становится тошно при мысли о том, как сильно я полагалась на него, даже не осознавая этого.

Когда мой отец отрекся от меня, я пообещала себе, что больше никогда не буду зависеть от мужчины. Даже не смотря на то, что как мне кажется, чувства Стас исходят из лучших побуждений, я не могу быть уверена в этом на сто процентов. Я не могу ему доверять. Я боюсь, что однажды вернусь к старому укладу жизни.