Это он так.
Во фразеологизмах упражняется.
Босс хватается своими горячими ладонями за мои окаменевшие лодыжки и сам продевает их в огромные рукава свитера.
Хорошенько укутывает ноги и ставит их прямо к месту, откуда восхитительно дует теплый поток воздуха.
А потом выравнивается и, простреливая меня взглядом, начинает трогать мое сидение.
Следом за этим, по-деловому ныряет под пуховик и начинает щупать попу.
Нахал!
Дернувшись в сторону, смотрю на него взглядом, полным возмущения.
– Да как вы…
– Стрелецкая, ты сейчас лучше молчи… – рычит он, угрожающе поднимая палец – Задницу свою небось, проморозила насквозь….Бедную! А ну не косись! Руки сюда давай. Быстро!
Руки я, конечно, упрямо не даю.
Но босса такие мелочи не останавливают.
Он сам хватает мои ледяные ладони, и начинает бешено натирать их своими, громадными и горячими.
И без остановки что-то бухтит, точно как старый дед.
А я сижу, как заледеневшая королева, подбородок по детской привычке по-боевому выпятила, и гордо смотрю вперед.
На своего бессовестного босса смотреть теперь упрямо не желаю.
Вот зачем, спрашивается, было так орать?
Можно же было по-человечески поддержать, успокоить бедного человека, по воле случая попавшего в беду.
Но нет же…
Он орет, как медведь подстреленный!
Сквозь возмущение, внезапно чувствую, что босс перестает бешено тереть мои ладони.
Вместо этого он начинает мягко их поглаживать, а потом аккуратно, тихонько так пальцем проводит по коже.
Вверх-вниз…
Искоса бросаю на него злой взгляд.
Но тут же немного теряюсь, когда вижу, что этот наглец косится на меня с еще более злобным выражением лица.
И пальцем при этом снова мя-я-ягко, тихонько так по ладошке проводит.
– Ты надулась что ли, Стрелецкая?– спрашивает с явной претензией.
Но я молчу.
Пусть сам теперь догадывается, хам.
– Эй, отмороженная… – пододвигается вплотную и теснит меня к окну своим громадным плечищем. – Ты че, правда на меня надулась?
Но я все так же упорно молчу. Только носом в ответ грозно шмыгаю.
Матершиник и деспот…
Угнетатель и сатрап!
– Обиделась, значит…Ирин Сергевна, с этим надо что-то делать. Так не пойдет.
Пойдет-пойдет.
Я уже как раз отогрелась, настроилась и смекнула, что меня здесь всё равно не бросят.
– А давай-ка мириться… – понижая голос, заговорщицки шепчет этот полуголый медведь.
И придвигается еще ближе…
А я даже сквозь пуховик чувствую, что жаром от него так и пышет.
Прямо как от громадной печки, решительно настроенной устроить пожар…
Глава 12
Даже искоса чувствую на себе этот хищный, плотоядный взгляд.
И, хоть в машине очень жарко, по коже начинают ползти непонятные мурашки.
А босс уже склоняется к моему уху, опаляет его своим горячим дыханием…
– Гони мизинец, Стрелецкая… – шепчет угрожающе.
Я испуганно вздрагиваю, и только потом до меня доходит смысл его слов.
Мизинец? Серьезно?!
Отрицательно качаю головой, глядя все так же строго перед собой.
Как статуя.
Босс тяжело вздыхает, хватается за мой подбородок и разворачивает лицом к себе.
– Стрелецкая, ну хоть мириться насильно не заставляй! – просит душевно – Я всю Поляну объездил, в отеле тебя обыскались. Ты хоть знаешь, какой я стресс поймал? Ночь уже на дворе! Телефон у тебя выключен. Плутаешь хрен знает где!
– Я вообще-то заблудилась! – возмущенно выпаливаю, нарушая гордое молчание.
– Так а зачем вообще на улицу шуровала? Я ровно через тридцать минут уже в офисе был. Со мной ехать не хотела?
– Ну не хотела…
– Ну а что не сказала?
– А был смысл?
– Вот в следующий раз и проверишь. Разговаривать же надо, Ирина Сергеевна. Вдвоем конфликты решать, к компромиссу приходить, а не от первых проблем в отношениях бегать. Уяснила?