Боль не отступала, она лишь спряталась до поры до времени, пока я не вставал и не бередил ног. Я вытащил нож, перевернулся на живот, вырыл небольшую ямку перед собой. Вкопал нож до половины под углом примерно в 60 градусов. Оставшейся длины наверняка хватит. На мне только рубашка и кожаная куртка. Примерился, приподнявшись на вытянутых руках и зависнув над острием. Досчитал до трёх и выбросил руки в стороны, зажмурившись и сжав зубы. И… Ничего. Я завис в нескольких миллиметрах от острия.

# Вы не можете осознано убить персонажа или нанести ему вред. Отсутствует навык «Самоубийца» #

Приехали, уже и убиться без навыка нельзя. Что же, будем выкручиваться. Прежде всего следует наладить иммобилизацию конечностей, затем найти укрытие до ночи. Я практически беспомощен, обидно будет попасть на ужин какой-нибудь твари, которая начнёт отгрызать от меня по кусочку.

Огляделся. Как назло, ни одной ровной прочной деревяшки рядом не было. Сухой валежник был тонким и ломким, а ветки ближайших кустов – кривыми и колючими. И тут мой взгляд зацепился за тушу Парсума. Кривясь, подтянулся на локтях и попробовал пролутать добычу. Ожидаемо, ничего не вышло.

# Отсутствуют необходимые навыки #

А вот фиг вам, хозяева! Где мой чудо – ножик? Я преобразовал его в анатомический скальпель. Аккуратно взрезал шкуру по срединной линии от нижней челюсти до паха, вскрыл брюшную полость. Вынул печень, селезёнку, разложил их на остатках рясы. Мясо Парсума было жестким и жилистым и вряд ли годилось в пищу. А вот на печень с селезёнкой я возлагал определённые надежды. Когда ещё придётся запастись белковой пищей? Оставалось надеяться, что внутренности не заражены гельминтами. С хозяев этого вполне реалистичного мира станется.

Я вернул инструменту форму ампутационного ножа и в несколько движений отделил передние и задние лапы на уровне суставов. Ещё минут двадцать ушло на выделение и очищение костей. В итоге у меня появилась пара большеберцовых и пара локтевых костей Парсума. Ничего лучше для шин и не придумаешь. Пришлось пожертвовать верхней рубашкой от исподнего. Нарезал бинтов и тщательно зафиксировал шины на правой и левой голени. Потом взял неровный кусок вырезанной и грубо выскобленной шкуры, замотал ей обе ноги, зафиксировав ремешками от сандалий, которые предварительно осторожно надел на ступни.

Теперь я мог потихоньку ползти, подтягиваясь на локтях и не боясь повредить ступни и голени о растительность. По моим расчетам, до дороги оставалось не более километра. Солнце было ещё высоко. Придётся повторить подвиг одного земного лётчика, о котором рассказывал дед, правда, там дело происходило зимой. Но, ведь и я – не военный лётчик.

Забросив печень и селезёнку с остатками шкуры в инвентарь, я, наметив примерное направление, начал ползти. Боль была терпимой, и я воодушевился. Но мой энтузиазм иссяк достаточно быстро. Пот заливал глаза, вездесущие муравьи и мошка, казалось, лезли ото всюду. Но я полз и полз, матерясь шёпотом и отплёвываясь, останавливаясь каждые десять минут, чтобы осмотреться. Всё чаще меня стала посещать мысль, о глупости моего поступка. И перспектива быть съеденным заживо всё больше становилась заманчивее моего ползучего вояжа.

Так продолжалось два часа, когда я выполз к подножию очередного холма, у которого росли несколько вековых дубов, сросшихся корнями и кроны их образовали прекрасную тенистую площадку, на которой я блаженно растянулся. Снова стала мучить жажда. Голод я утолил, но крови Парсума было недостаточно, чтобы напиться. Сердце в груди колотилось, словно бешеная канарейка в клетке.