Я делаю вид, что меня тут нет, пока глава семьи Смоленских смотрит на меня так, будто вляпался в дерьмо. 

На самом деле вляпалась я. 

— Ну, что ж, — подводит он итог, — посмотрим. Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь.

Он уходит, не попрощавшись. Даже не посмотрев напоследок. Оставляет после себя запах богатства. Горький, тяжелый и затхлый. Его я запомнила на всю жизнь, пока отмывала плачущую сестру в ванной от такого же, и выкидывала порванные дорогие вещи. 

Да, она была права. Между обычным разбогатевшим человеком, и тем, у кого миллиарды на счету - целая пропасть. 

— Твое имя? — слышу я вопрос и тут же беру себя в руки.

— Александра. 

— Ясно. Хорошо хоть не Раиса. Ты выглядишь прилично, — изрекает Смоленский, еще раз мазнув по мне взглядом. Мне из вежливости достаточно всего лишь дернуть уголками губ, а не давить улыбку, пока он пялится и говорит гадости. Чем ему мое имя не угодило?,  — по крайней мере, лучше, чем то, что мне показывали. У нас есть два часа на подготовку, после чего мы вылетаем в Сочи. Завтра отправляемся в Европу. Есть что спросить - спрашивай сразу. 

— Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, — произношу я, при этом, похоже, чем-то удивив Смоленского. Он бросает на меня странный взгляд. 

— Иди. 

Черт, черт, черт! 

Саша, что за детские отмазки про дамскую комнату? Просто развернись и уйди. Откажи ему прямо в лицо! А лучше плюнь за "ты выглядишь прилично". Отличная манипуляция, которая не прокатит со мной - я-то знаю, что выгляжу просто отлично и мое имя прекрасно.

— Придурочная! — шиплю я в трубку, когда захожу в санузел и дозваниваюсь до старой знакомой, — ты моей смерти хочешь? Избавиться от меня, да? Это Смоленский Кирилл! Он был во всех черных списках модельных агентств! Двое девушек, которые отправились с ними на отдых, пропали, и до сих пор никто не знает, где они! Почему ты не предупредила? 

— Ты бы отказалась, — вздыхает Катя в трубку, — а больше я никого не найду. Послушай, Саш, ключевое слово тут - “был”. Видимо, случилась какая-то ошибка. 

— Ты дура, Кать? Он просто занес тому агентству денег за молчание и все, они закрыли глазки, отозвали все претензии! С его деньгами можно откупиться от самого дьявола. Ты помнишь, что говорили... 

— Саш, — перебивает меня Катя, — ты не подумала, что просто кто-то воду тогда мутил? Семья Смоленских очень богата. Многие не отказались бы уличить их в чем-нибудь, раздуть скандал или подставить.  

Боже. Я прислоняюсь голыми лопатками к прохладной стене из кафеля.  

— Кать, ты сволочь и идиотка. Я не ожидала от тебя. 

— Боже, расслабься, Саша! Он уже заказывал в других агентствах девушек. Все прошло отлично! 

— Дело не только в этом, Кать. Хотя, как бы то ни было, ты должна была меня предупредить о том, что это Смоленский. 

— Послушай, я отдам тебе девяносто процентов из тех денег, что он мне дал, — вздыхает Катя, — оставлю себе десять, за то, что морочила себе голову, подбирая ему девушек и потратив на это почти весь день. Саш, если ты откажешься - мне конец. Все потом будут болтать, что я срываю договоренности и мои девушки уходят со встречи. Для меня это будет конец, а мне еще двух детей растить. Ты знаешь, насколько это сложно. 

Я закрываю обреченно глаза. 

— Дело в другом, Кать, — повторяю я, — помнишь мою сестру? 

— Ага. Она показалась мне такой милашкой и лапочкой, в отличие от тебя, стервозины. Славная девушка. 

— Она умерла три года назад, оставив мне и матери на попечение ребенка. 

— Помню, ты рассказывала. Ты большая молодец, что растишь его. Саш, к чему это? Поверь, если бы Смоленский был убийцей и извращенцем, ни за какие бы деньги агентства его не вытащили из черного списка. От них бы все девушки ушли, побоявшись с такими людьми работать.