— Накинь капюшон, как будешь выходить из машины, — он отстраняется, отпустив полы тяжелой непромокаемой ткани, — дома у нас будет около часа, чтобы отдохнуть и подготовиться к отбытию. Примешь сразу же ванну и переоденешься. 
 
Успокойся, Саша и прекрати на него таращиться. Он всего лишь накинул тебе на плечи дождевик. Хорошо, что ты не завизжала, как идиотка.  

— Конечно, — произношу я, — спасибо. 

Хотя, меньше всего я мечтаю принимать ванну в одном доме с господином Смоленским.  

Прости меня, Аля. Как только я вырвусь отсюда - сразу же зайду к тебе. Почему-то я чувствую сильное желание объясниться перед сестрой, словно она может расстроиться из-за моего поступка. Из-за того, что я рядом с мужчиной, который виновен в ее смерти... принимаю ванну в его доме, а еще он заботливо накидывает на мои плечи дождевик. 

*** 

Особняк семьи Смоленских надежно спрятан за высоким забором. Я не могу понять, в какой части города мы вообще находимся - не только из-за стены ливня, а еще и потому что я просто плохо ориентируюсь в Сочи. Я была тут всего пару раз, останавливалась в отеле, и просто купалась в море. В третий раз, когда мы с подругой прилетели, чтобы не валяться на пляже, а посмотреть на город, мы подхватили кишечную инфекцию и провели отдых в больнице. 

— До входа тут пара шагов, — сообщает мне Смоленский, пока я рассматриваю огромный, песочного цвета особняк, и участок, утопающий в зелени, —  надевай капюшон, Саша. 

— Тут никого нет? — спрашиваю я, чувствуя тревогу при виде темных окон дома. На улице из-за грозы темно, но свет ни в одном окне не горит... 

— Тут редко кто бывает. Постоянно только охрана и управляющий. Раз в неделю проводят уборку в доме и приводят в порядок участок. Нет необходимости держать просто так штат прислуги. 

Чудесно. Остаться в одном доме с человеком, убившем мою сестру - то, о чем я всю жизнь мечтала. 

— Александра, — дверь машины открывается, и я вижу фигуру телохранителя, который стоит с зонтиком наготове, — прошу. 

Я закутываюсь в холодный дождевик и выхожу из машины, приняв руку. Мы быстро забегаем по ступенькам к дверям, телохранитель распахивает их передо мной, и я со вздохом делаю шаг внутрь дома.  

Пахнет свежо. Совсем чуть-чуть пылью и моющими средствами для паркета. Я бывала в богатых домах, и могу сказать, что этот дом отличался от других. В нем было что-то уютное и будто бы старое, хотя, судя по отделке, он был построен относительно недавно. Скорее всего, в этом веке.  

Жаль, что этот дом принадлежит таким людям, как Смоленские. 

— Гардеробная тут, — за спиной со стуком закрывается дверь и мимо меня проходит Кирилл, едва мазнув плечом. Несмотря на то, что он вымок, как и я - он горячий, как печка. Он небрежно стучит пальцами по двери, показывая, где я могу раздеться, и разворачивается, скользнув по мне взглядом ярких серыми глазами, — закинешь плащ туда. Пройдешь чуть дальше по коридору и поднимешься вверх по лестнице - там комнаты. В каждой есть своя ванная с санузлом. Выбери любую. Тебе принесут туда вещи. Можешь пока одеться в халат и тапочки - везде есть чистые новые комплекты. 

— Хорошо, — произношу я. Судя по его твердым интонациям, он привык отдавать приказы, — сколько у меня есть времени? 

— На все - около часа.  

Я задумчиво смотрю вдаль. Успею ли я уложить волосы, высушить голову и накраситься? Мне придется сильно постараться. Я, все же, киваю, потому что Смоленского вряд ли колышет, сколько мне там времени нужно в идеале на то, чтобы навести марафет. 

— Отлично, что ты все поняла, — констатирует он, — учти, что я ненавижу, когда меня отвлекают. Поэтому, если что-то тебе нужно - стучи, прежде чем войти. Обойдемся без внезапных сюрпризов с демонстрацией твоих несомненно красивых комплектов белья. Если я захочу что-то большее, чем просто деловое общение между нами, Саша, я предложу это тебе сам. Надеюсь, мы и здесь поняли друг друга.