Лично я считаю, что в двенадцать лет ребенок должен уже избавиться от привычки хватать чужие вещи. Тем более, его не должен интересовать сотовый телефон постороннего, по сути, человека. Но говорить об этом Ларикову я не стала. В конце концов, это вопрос воспитания, а мы сейчас занимаемся похищением.

Сергей, тем временем, достал свой мобильник, вызвал один номер, потом другой. Расстроено вздохнул:

– Ничего нового. Молчат.

– И в квартире никого нет. Получается, что ваш сын похищен не один, а вместе с Татьяной, – сделала я очевидный вывод.

Но очевидным, мое заявление было только для Гоши, который коротко кивнул, соглашаясь. На редкость плохая дорога – ямы сменялись ухабами, почти не оставляя места ровной поверхности, не давала ему времени для более пространного комментария. А вот Лариков снова удивленно заморгал:

– Таню похитили? А ведь действительно, раз ее нет… Но почему?

Да-а. Как Гоша выразился: «ненавязчивые отношения, приятное времяпрепровождение, свободный секс и никаких обязательств». Любовью здесь и не пахнет.

А Сергей продолжал недоумевать, не чувствуя, насколько это неуместно.

– Таню-то зачем похищать? За нее выкуп платить некому.

– Хотите сказать, что вы не станете этого делать? – не удержалась я. – Пусть сама выпутывается, как хочет?

– Нет, я не имел в виду ничего такого, что вы! В смысле, Таня все-таки была с Игорем по моей просьбе. Но выкуп? Я не знаю… ой, нам вон туда, во двор! За большой ямой налево надо повернуть!

Гоша, пробормотав, что здесь все ямы большие, маленьких не наблюдается, послушно зарулил во двор и остановился у второго подъезда.

– Выходим?

– Подождите! – Лариков вдруг схватил меня за руку. – Подождите! А вдруг? Вдруг, ничего такого… ну вышли Таня с Игорьком на улицу, скучно же все время взаперти! В кино пошли, и телефоны отключили! А сейчас вернулись, дома сидят? Может ведь такое быть, правда?

– Ваши бы слова, да богу в уши, – проворчал Гошка. – Если они, действительно, сидят дома, я спляшу краковяк прямо здесь, во дворе. Ну что вы сидите, как приклеенные? Пошли, говорю, посмотрим!

Не знаю, почему медлил Лариков, а на меня вдруг накатил ужас. Как может выглядеть квартира, из которой похищены ребенок и женщина? Разбросанные вещи, опрокинутая мебель, кровь на стенах, на полу… я зажмурилась и потрясла головой. Что за глупости? Сан Сергеич ведь спрашивал, и Лариков уверенно ответил, что следов борьбы в квартире не было. Так зачем я сейчас такие ужасы придумываю?

– Конечно, пошли! – я выпрыгнула из машины и поторопила клиента: – Сергей, мы вас ждем.

– Д-да-да, конечно, – он неуклюже, полез наружу, зацепился каблуком за подножку и едва не упал. Хорошо Гошка подоспел, подхватил его. Лариков вымученно улыбнулся, поблагодарил: – Спасибо.

– Не за что, – Гоша хмуро посмотрел на него: – Какой этаж?

– Четвертый, – Лариков поднял руку и ткнул пальцем вверх. – Вон там. Только окна на другую сторону выходят.

Он медленно двинулся к подъезду, а я ухватила напарника за рукав:

– Гоша, ты что такой мрачный? Что случилось?

– А чему радоваться?

– Нет, я не говорю, что радоваться… просто у тебя, как-то резко, настроение испортилось. Почему?

– Потому, что в глубине души я надеялся, что это опять глупые заморочки господина Ларикова. Но, похоже, что мы имеем настоящее похищение. А похищение ребенка, Ритка, это такая поганая штука! Ладно, со временем, сама все поймешь. А сейчас пошли, видишь, клиент семафорит.

Действительно, Сергей остановился у дверей подъезда и неуверенно махнул нам рукой. Казалось, он боится идти дальше один.