- Что случилось? - поинтересовалась я, шагнула к раковине и принялась интенсивно мыть руки.

- Наш сын! - громко, почти крича, произнесла взволнованная панта. -  Этот маленький негодник проглотил монеты!

- Много? - спокойно спросила я. 

 Панта покосилась на ребенка и ответила:

- В шкатулке было десять золотых.

- Вы решили, что проглотил или он сам сказал? - уточнила я.

- Сам!

 Я подошла к мальчику, которого пант так и продолжал держать на руках. Ребенку, если судить по человеческим меркам, лет шесть. Выглядит вполне здоровым, лицо румяное, только слегка напуганное. 

- Болит что-то? - задала я вопрос. Мальчик неуверенно качнул головой. Если его что-то и беспокоило, то точно не боль. И я уже собралась было посоветовать родителям накормить ребенка кашей и подождать, чтобы проглоченное вышло, хм, естественным путем, но... Решила всё-таки проверить. 

- Поставьте ребенка на пол, - попросила я, и пант меня послушался, опустил ребенка. Я приблизилась к мальчику, заглянула в его испуганные глаза, они смотрели на меня неотрывно, с непониманием. Я потрепала мальчишку по голове, потом отошла на пару шагов назад и потянула уголок глаза... Внимательно рассмотрела ребенка, проводя особенным взглядом по его телу... Так. Глотка, пищевод, желудок и кишечники... Пусто! Нет никаких монет.

 Я проморгалась, вернулась обратно к ребенку и, присаживаясь перед ним на корточки, заговорила:

- А обманывать не хорошо... Манахай...

 Глаза маленького панта резко изменились - зрачки сузились, а взрослые панты удивлённо переглянулись.

- Тебе не говорили, что Чаарити все видят, все слышат и все знают, а также очень сильно не любят, когда кто-то кого-то обманывает? - ласково спросила я у мальчика. Он молча отвернулся и кивнул. - Так куда же ты дел монеты?

 Маленький пант стыдливо покосился на родителей. Видимо он боялся, что за признанием последует наказание. И я решила прийти на помощь ребенку:

- Давай ты нам сейчас честно во всем признаешься, а я попрошу твоих родителей сильно не ругать тебя?

- А они послушают? - тихо спросил мальчик.

- Я очень сильно их попрошу, - я повернулась к пантам, те, не задумываясь, одновременно кивнули. Тогда младший заговорил:

- Я видел, как наш сосед, дядя Арман, выгружал у дома самокаты... Он собирался продавать их завтра, на виджае, - мальчик опустил глаза в пол, шмыгнул носом и уже начиная плакать закончил: - А я так хотел самокат...

 На эту фразу ребенка у его родителей была странная реакция. Они почему-то рассмеялись. Причем панта громко, а ее муж более сдержано.

- Мы же эти деньги как раз на самокат и копили. Даже попросили уже Армана отложить один самокат для тебя, - ответила панта.

- Правда? - мальчишка поднял на маму мокрые, но счастливые глаза.

- Правда.

- Простите меня... Я... Я больше так не буду... - ребенок вытер глаза.

- Обещаешь? - уточнила я.

- Обещаю. Клянусь онкой, покровителем нашего рода, - произнес мальчишка и бросился в ноги к матери. Панта обняла сына.

- Но наказание все же будет, - сурово произнес пант. - Мы с мамой подумаем над этим.

- Но не очень строгое. Он же честно признался, - попросила я. Глава семейства, пока сын не видит, с улыбкой кивнул. А панта залезла в карман, достала, а потом протянула мне на раскрытой ладошке две монеты.

- Я же ничего не сделала, - категорично заявила я. Одно дело брать деньги за медицинскую помощь, а тут.

- Вы помогли, - настоятельно заявил пант, начиная хмуриться. Панта продолжала держать раскрытую ладонь с деньгами, и я все же взяла плату, правда, одну монету.

 Супруги недовольно покачали головой. Эх, зря я, надо было брать обе монеты. Но здесь панта вдруг предложила: