в стихах «Видение сэра Лаунфаля».

Мэттью наслаждался поездкой и мог бы получить от неё ещё больше удовольствия, если бы ему по пути не встречались женщины, которым было необходимо приветливо кивнуть, потому что на острове Принца Эдуарда[2] считалось обязательным здороваться с каждым встречным, неважно, знаком он вам или нет.

Женщины вызывали у Мэттью опаску. Они, все до одной, кроме Мариллы и миссис Рэйчел, представлялись ему существами загадочными, и он испытывал сильное подозрение, что они втайне смеются над ним. Возможно, отчасти так и было. Выглядел-то он весьма странно: нескладный, вечно сутулящийся, с длинными, изрядно уже поседевшими волосами, которые доходили ему почти до плеч, и мягкой каштановой бородой. Он отпустил её ещё в двадцать лет и с тех самых пор выглядел точно так же, как и сейчас, только без проседи в волосах.

Прибыв в Брайт-Ривер, Мэттью не застал поезда и, решив, что добрался до места слишком рано, привязал лошадь во дворе маленькой местной гостиницы и отправился на вокзал. Длинная платформа встретила его почти полным безлюдьем. Лишь в самом дальнем конце её сидела на штабеле досок девочка. «Девочка», – отметил мысленно Мэттью, стремясь скорее проскользнуть бочком мимо, как бы не заметив, что тут кто-то есть. На лице девочки было написано напряжённое ожидание. Она явно высматривала что-то или кого-то. И так как ей оставалось только сидеть и ждать, она старалась изо всех сил справиться с этой задачей.

Мэттью осведомился у начальника станции, запиравшего билетную кассу перед тем, как пойти домой ужинать, скоро ли подойдёт поезд в пять тридцать.

– Прибыл и отбыл уже полчаса назад, – отозвался бодрый служащий. – Вам, однако, оставили здесь кое-кого. Маленькую девочку. Да вон она – там, на досках сидит. Я было предложил ей пройти в зал ожидания для леди, а она мне ответила, что предпочитает остаться снаружи, потому как там больше простора для воображения. Вот вам и девочка.

– Но я жду не девочку, – ошарашенно промямлил Мэттью. – Я приехал за мальчиком. Миссис Спенсер должна была привезти его из Новой Шотландии.

– Вот же оказия, – присвистнул начальник станции. – Миссис Спенсер, однако, сошла с поезда именно с этой девочкой, вверила её моему попечению и объяснила, что вы с сестрой берёте её из сиротского приюта и удочеряете, поэтому скоро приедете за ней на станцию. Остальное мне неизвестно.

– Как же так? – совсем растерялся Мэттью, мечтая, чтобы рядом оказалась Марилла, которая, в отличие от него, умела справляться с трудными ситуациями.

– Я бы на вашем месте спросил у девочки, – произнёс как что-то само собой разумеющееся начальник станции. – Смею заверить, она уж точно вам всё объяснит. Язычок у неё бойкий, можете мне поверить. А насчёт мальчика… Может, у них нужного фасона не оказалось в наличии?

С этими словами оголодавший служащий поспешил к своему ужину, оставив бедного Мэттью, которому легче было бы побрить льва в его логове, чем подойти к девочке! Незнакомой девочке! Сироте! И спросить у неё, почему она не мальчик! Мысленно застонав, Мэттью повернулся и обречённо побрёл по платформе туда, где сидела девочка.



А она с тех пор, как он прошмыгнул мимо, наблюдала за ним и сейчас тоже с него не сводила глаз. Мэттью на неё не смотрел, а если бы и смотрел, всё равно от волнения не смог бы разглядеть то, что открывалось стороннему наблюдателю: девочку лет одиннадцати в очень коротком, тесном и крайне безобразном платье из жёлто-серой байки и в порядком вылинявшей коричневой шапочке, из-под которой торчали две толстых рыжих косы. Личико маленькое, худое и беспокойное, обильно покрытое веснушками. Большой рот. Большие глаза, которые, в зависимости от освещения, казались то зелёными, то серыми.