На исходе ночи я вернулся к родным, туда, где их оставил, но, к своему удивлению, нашёл с ними ещё огромную толпу новых спутников. Отовсюду к нам стекались матери с детьми, уцелевшие мужчины и юноши – целое поколение жалких изгнанников! Они шли со всех сторон, полные сил и решимости вместе со мной плыть туда, куда я поведу их, в любую землю, которую я выберу.

Утренняя звезда взошла из-за вершины Иды, возвещая начало нового дня. Городские ворота уже охраняла данайская стража: надежды вернуться туда у нас не было. Тогда я взял на плечи отца и, покорный судьбе, двинулся в тёмную глубь гор.

О царица! После того как по воле богов был уничтожен род Приама и его царство в Азии низверглось во прах, когда рухнула гордая Нептунова Троя, а нас в многочисленных знамениях боги побуждали к изгнанию, чтобы найти новые, свободные земли, – мы стали строить корабли.

Мы построили их возле Антандры, города с другой стороны горы Иды, в лесах у её подножия. К нам присоединялись всё новые изгнанники, хоть мы и не знали, куда отправимся и где суждено нам найти новый дом. И вот, когда наступила весна, мой отец Анхиз велел поднимать паруса. В слезах я покинул милую гавань, родной берег, землю, где стояла моя Троя, – и отправился в открытое море, увозя с собой друзей, пенатов и статуи богов.

Вдалеке, по другую сторону Фракийского моря, по берегам Струмы пашет Марсовы нивы племя эдонов, среди которых был когда-то царём злосчастный Ликург, сын Дрианта. Было время, когда пенаты этой страны были дружелюбны троянским пенатам. Прибыв туда, на берегах Орфаноса я заложил свой первый город, дав ему своё имя, назвав его Энеадой, – но Фортуна была нам враждебна.

У самого моря поставил я алтарь и там молил небожителей, прося их даровать нам удачу. Я молился своей бессмертной матери и заколол быка в жертву Юпитеру. Рядом же стоял пригорок, на вершине которого росли густые кусты кизила и мирта. Я поднялся на этот холм, но только я хотел вырвать один из кустов, чтобы покрыть алтарь зелёными ветвями, как дивное и устрашающее знамение явилось моим глазам. Стоило мне потянуть из почвы первый росток – сразу же из корней стала сочиться чёрная кровь, заливая землю вокруг. Страх охватил меня, я задрожал и попробовал вынуть из земли ещё одну ветвь, чтобы доискаться причин этого небывалого чуда, – и снова из-под земли стала разливаться кровь. Тогда я взмолился к тамошним нимфам и к повелителю той земли Марсу-Градиву, чтобы они обратили этот зловещий знак нам во благо, но только лишь я налёг на третью ветку, упёршись коленом в песок, как из-под холма услышал я жалобный тяжёлый стон, и прямо из недр земли раздался глухой голос:

– Эней, зачем ты терзаешь меня? Не тревожь погребённых и не оскверняй своих праведных рук. Я не чужой тебе. Знай, что из ветвей в твоих ладонях льётся троянская кровь! О горе мне! Беги же скорее из этой жестокой и алчной земли! Я – Полидор: кустами этими проросли над моим телом и густо переплелись между собой пронзившие меня копья.

Я замер в ужасе. Волосы мои стали дыбом, я не мог произнести ни слова. Я знал Полидора – это его несчастный Приам отправил с богатой казной к своему зятю, фракийскому царю Полимнестору тогда, когда кольцо осады плотно стягивалось вокруг Трои. Но царь, видя, что счастье отворачивается от дарданцев, презрел узы родства, перекинулся к Агамемнону, а Полидора подло убил, силой захватив всё золото. На какие только преступления не толкаешь ты алчные души людей, о проклятая жажда наживы!

Как только ко мне вернулся дар речи, я отправился к отцу и главам родов, чтобы спросить их совета. Общее мнение было – что нужно как можно скорее покинуть преступную землю, осквернившую закон гостеприимства, и поднимать паруса при первом же ветре. Мы сотворили над телом Полидора погребальный обряд, насыпали большой холм и поставили жертвенник манам, украсив его чёрными ветвями кипариса и тёмными повязками. Наши женщины стояли вокруг него, распустив косы, и мужчины несли к нему чаши с парным молоком и жертвенной кровью. Так, в последний раз воззвав к покойному, мы успокоили его душу и после этого решились вновь вверить свою судьбу морским волнам. Австр позвал нас в путь, мы спустили корабли на воду и покинули гавань.