Пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Было внутри такое чувство... Почему-то я мечтал, чтобы Глеб не получил никогда Арину. Как мальчишка, честное слово. И сейчас я должен радоваться, что тот кретин не касался ее за время брака, но почему-то внутри нет ничего, кроме разочарования в самом себе.

А ведь Волчонок имела шанс на счастье. Но она упорно доказывала что-то Глебу, находясь с ним в одном доме. Или вышла замуж из-за того, чтобы меня спасти? Как она там говорила? Один из мужиков умер по той причине, что я избил его до смерти? Неужели Салтыков докатился до такого? Обманул Арину... Якобы чтобы я не попал за решетку, он...

Нет, нет. Даже мысль противна. Это будет для меня таким сильным ударом... Как я ей в глаза посмотрю?

— Охранник сказал, что буквально через несколько дней после свадьбы Арина попала в больницу. Точно что было в ту ночь, они помнят туманно. Но я вбил в голову абсолютно каждое их слово. Ну и записал, конечно, — он кивает на папку. — Короче, со свадьбы она сбежала. Брак состоялся, но девушка не осталась в доме Глеба. Ее нашли и... Муж избил, короче говоря. Девушка потеряла ребенка.

— Салтыков говорил... Что она потеряла малыша. Но причину он, сукин сын, скрыл. А точнее, на меня свалил вину. Но факт остается фактом. Он говорил правду насчет ребенка.

— Нет, не говорил, Эмиль. Понятия не имею как, но да, он уничтожил все документы из больницы. Мне пришлось попотеть, чтобы достать полную информацию. Арина была беременна, носила под сердцем двух крох. Потеряла одного из них.

Будто ведро с ледяной водой переворачивают вниз головой и содержимое растекается по моему телу. Догадки больнее любого удара. Даже от ножа в сердце так невыносимо не становится.

— У нее есть дочь? — догадываюсь я, вспоминая торчащее из шкафа платье и детскую кружку на кухне. — Дочь... Сколько ей? Почти восемь?

— Да. Учится во втором классе. Чья именно дочь — тут я не подскажу. Но она была беременна еще до свадьбы — это без сомнений. Тут ты решай, может ли она быть от Салтыкова. Но я, как посторонний человек, который пообщался с теми, кто наблюдал за Ариной и Глебом несколько лет со стороны, уверен, что девушка забеременела еще до брака. Возможно, из-за этого и бесился тот кретин. Я его с бабой, кстати, пару минут назад внизу увидел. Случайно не к тебе?

— Нет, — прорычав, открываю папку.

Арина... Несколько ее фотографий. Она в свадебном платье. Никогда не хотел это видеть, никогда не интересовался, чтобы не сыпать соль на рану, которая едва зажила. А если точнее, то это я так думал вплоть до того дня, пока не вернулся в Москву и не увидел своего Волчонка. Она все такая же, моя рана точно такая же. Ничего не изменилось. Ни мои чувства к ней, ни ее ко мне.

Но потеряно много лет... Которые она, возможно, воспитывала мою дочь.

— Девочка похожа на тебя, — добивает меня мужик, откидываясь на спинку дивана. — Глаза, губы... Даже брови.

— Почему ее фотографии нет?

— Есть, но она сбоку вышла. Извини, другой не нашлось.

— У Арины тоже светлые глаза. Брови и губы...

Я же видел... Видел те снимки, где Арина была настоящей. Лежащей рядом с Глебом обнаженная. Это была она... Такая реальная постановка? Серьезно? А потом Волчонок подтвердила... Сказала, что не нужен я ей. Сказала, что беременна, но...

Встряхиваю головой, в которой постепенно образовывается каша.

— Что прикажешь делать с Глебом и его семейкой? Он помирился со своей бабой. Она спонсирует его, короче. Та, которая тут раньше работала.

— Наташа... Да, она при деньгах. Вернее, ее отец. Но если узнает, с кем встречается его дочь...