— Секунду, дорогой родитель, — выставляю руки вперед. — Ты на меня не ори — это раз. Два... Я не в том возрасте, чтобы слушать твои вот эти, — кривлюсь, не договаривая. — А третье, папочка, моя дочь взрослая, самостоятельная и очень умная девочка. Справляется со всем точно так же, как и я. Мы созваниваемся раз двадцать в сутки, и я в курсе каждого ее действия. Так что не нужно волноваться за нас. Окей? Ты же волнуешься, да?

Ага. Хрена с два он волнуется. Он пришел покомандовать. Испортить настроение. Ведь до него уже стопроцентно дошло, что мы с Глебом развелись. Надо же выплюнуть свой яд. Как-никак, сын друга ближе, чем родная дочь.

Мы стоим у моей машины. Отец смотрит на меня как на какую-то потаскушку, которая переспала со всеми, кто работает в офисе Эмиля. Надо же так ненавидеть собственного ребенка. Наверное, я была очень плохой дочерью, раз он чуть ли не десять лет всем видом дает понять, что я для него никто. Пустое место. Или же гарантия выгодной сделки. Правда, это было в прошлом. Лоханулась я разочек. И эта ошибка убивает меня восемь лет. До сих пор! Просто уничтожает! Такое больше не повторится.

— Ты уволишься отсюда, — немного спокойнее проговаривает отец. — Глеб продал свой дом, открыл небольшой офис. Но пока что все идет нормально. Нам нужны хорошие работники. Зарплата будет больше... Арина, ты мне там нужна. И подружку свою можешь с собой прихватить. Обещаю... Обещаю, что Глеб к тебе близко не подойдет.

— Папуль, — из горла вырывается истеричный смешок. — Папочка, ты, кажется, постарел. И у тебя голова не работает так, как надо бы. Я не уволюсь отсюда. Не буду вам помогать. Даже думать об этом смешно. Мне. На вас. Плевать! Чтобы провалилась ваша идея!

— Ах ты ж... — он поднимает руку, хочет ударить меня. Я же сильно зажмуриваюсь, но удара не получаю. Зато чувствую знакомый запах и распахиваю глаза.

— Кто ты такой, чтобы на нее руку поднимать? — рычит Эмиль, сжимая кисть отца. — Отошел!

— Слушай ты... — начинает мой папаша, но Бестужев его перебивает:

— Не нужно перегибать, иначе... Я вставлю палки в ваши планы, и хрен вы сдвинетесь с мертвой точки. Арина, ключи давай. Я тебя подвезу.

И я послушно протягиваю ему то, что он просит. Знаю ведь, Эмиль не любит, когда я сажусь за руль, а он сидит рядом. Для него это недопустимо.

Отец матерится сквозь зубы, но не говорит больше ни слова. Молча уходит.

— Адрес назови.

Он даже не узнал, где я живу.

— В свою квартиру вези.

— В какую?

— Которую ты мне когда-то подарил.

Эмиль молчит, но в его глазах пробегает удивление. Он выруливает на трассу и молчит весь путь. Останавливается у подъезда и оборачивается ко мне.

— Арин?

— Что? — пожимаю плечами. — Я часто сюда приезжала. А сейчас решила окончательно перебраться. Мне тут нравится.

Бестужев вздыхает, устало потирает лицо рукой.

— На кофе пригласишь хотя бы? — хрипло уточняет он.

— Нет, шеф. Точно не в этот раз. Спокойной ночи.

16. Глава 16

Утро начинается с того, что я чувствую на лице теплые ладошки дочери. Не спала всю ночь, думала о словах Эмиля, о планах отца... Отец, который чуть ли не врезал мне пощечину на парковке. Который с каждым днем кажется мне все больше чужим.

Я скучаю по матери.

Была бы она с нами, всего этого не случилось бы. Мой папа сделал все ради того, чтобы угодить Салтыковым. В чем причина? В чем подвох? Почему я не могу понять, чего он хочет добиться, поддерживая их и при этом безжалостно обращаясь со мной? Ведь я вовсе ему не нужна. Для него моя жизнь — как игрушка. Ему на нее плевать. Сломалась ли, разорвалась ли на куски... Абсолютно все равно.