Донован растерялся и выложил тому всё, как на духу.

- Принцесса приехала не одна, а в сопровождении епископа, - добавил отец Поль, вырывая Алистера из воспоминаний.

Сделав шаг назад, святой отец заговорил вновь:

- Мне нужно идти, подумаю, чем смогу вам всем помочь. А ты молись, все молитесь, - громче добавил он, - и пусть Господь будет к вам добр.

И удалился.

- Милорд, - донеслось с другого конца помещения, из самой последней камеры, - вы пришли за нами?

- Джордж, это ты? - прижавшись к решётке, спросил лорд, стараясь выглянуть дальше за ограждение, но, естественно, у него ничего не вышло.

- Да, милорд, я здесь и Амелия тоже.

- Добрый вечер, милорд, - раздался второй голосок, тоньше и звонче, - мне страшно. Здесь темно, холодно, крысы такие большие, одна хотела меня укусить, но Жоржи смелый, прогнал... А ещё я есть хочу...

Алистер кинул взгляд на одинокий факел, висевший около входной двери и наверняка его свет не достигал последних камер, в одной из которых заперли детей.

- Не бойся, Амелия, - он постарался добавить в голос больше уверенности, - нас обязательно выпустят. Не бывает мира без добрых людей. Вы ведь замечательные дети, не причинившие никому вреда. Это значит, что Господь не оставит вас.

Алистер говорил и сам себе не верил. Нет-нет, но капелька дрожи проскальзывала в его голосе. Благо дети были далеко и не могли этого заметить. Показать свой страх близнецам он никак не мог, но дать надежду - вполне.

- Я не верю в чудеса, - ответил Джордж, - нас сожгут на костре.

Тоска и обречённость сквозила в каждом слове мальчика.

- Не говори так, Жоржи, - воскликнул лорд и поспешно добавил, - мы... я что-нибудь придумаю. Мне нужно только время.

Тут раздался насмешливый голос из, кажется, соседней с ним камеры, уж больно хорошо он слышал говорившего:

- Не несите чушь, лорд, - голос был женским и скрипучим, - мы все помрём. И вы тоже, за пособничество колдунам. Моя казнь назначена на завтра, скорее всего вас потащат вместе со мной.

- Прекратите пугать детей! - громко воскликнул Алистер, храбрясь. Имея живое воображение он тут же в красках представил всё то, что описала незнакомка. По голосу сложно было определить возраст, но точно не девушка. — Это неправильно, - уже тише добавил он, а в ответ услышал презрительное фырканье и тихий плач Амелии, а затем утешающие бормотания Джорджа. - Ами, Жоржи, не слушайте эту безумную женщину! Мы вырвемся отсюда!

Его слова не возымели никакого действия, Амелия лишь расплакалась ещё сильнее. Алистер устало развернулся и оглядел "убранство" своей камеры. Грязная, свалявшаяся старая солома на каменном растрескавшемся полу; лавка для сна, которую подвесили на ржавые цепи, вбитые в стену. Маленькое окошко под самым потолком, откуда веяло ночной прохладой.

Лорд в который раз порадовался, что его не заковали в кандалы, висевшие на другой стене.

Вокруг копошилось несколько крыс. Эти твари совершенно не боялись человека, не спеша ходили мимо Алистера и деловито рылись в гнилой подстилке.

В сердцах пнув самую наглую и жирную, откуда только жир? милорд довольно оскалился, увидев, как та смачно стукнулась об стену, а потом глухо шмякнулась об пол. Товарки пострадавшей подняли возмущённый писк и шустро разбежались по углам.

- Умные, - фыркнул Алистер и чуть поморщившись, присел на вонючую лавку.

Ему оставалось лишь ждать и молиться. Что он и принялся делать, искренне веря в помощь Всевышнего.

Алистер задремал, когда его разбудил громкий скрип открывающейся двери. Затем послышались многочисленные шаги и голоса. Он не смог разобрать сколько человек двигаются в сторону темницы, но нутром чуял, что это совершенно необычно.