Бежала по лесу без оглядки. Со всех ног. Кожу уже жгло огнём, дыхание отрывистое. Не замечала бьющие меня по лицу хвойные лапы. Они не такие хлёсткие, как голые ветки. И хотя поздняя осень, я взмокла… Куртку где-то потеряла. Мышцы одеревенели. Спотыкалась на опавшей мокрой листве. Темнота, хоть глаз выколи.

— Катька! Не убежишь!

Что сделают, если поймают? Страшно представить. Пять здоровых мужиков в алкогольном опьянении. Завелись и не отставали.

— Помогите! — до хрипа в горле.

Если уж на дороге не услышали, то в лесу вряд ли. Почувствовала какой-то хлопок. Что это могло быть, не поняла, но направилась туда… На звук хлопающих перепончатых крыльев дракона.

******

Сон… Это ведь всё было сном?

Кот и дракон.

Я улыбнулась, чувствовала запах медикаментов. Просыпаться не хотела. Мне тепло и сладко после всего, что произошло.

Воспоминания невероятные!

Мужское тело, сильное и мускулистое. Густота мягких волос с подшёрстком. Они тянулись по сильной шее, по позвоночнику и заканчивались хвостом. Огромный такой и толстый.

Он большой, этот ирбис.

Очень большой кот!

А-а-а, я в восторге!

Я очень сильно хотела, прямо до боли в животе, скулы сводило, как мне нужен был секс с ним.

Женька не узнает, и не будет приставать…

Женька плакала где-то рядом.

— Суки!!! Мрази! Господи, за что её?!

Узнала?

Вот досада.

****

Где-то в казённом учреждении. Я не знаю. Меня наверное нашли в лесу и привезли в больницу. Голоса такие отдалённые, а мне было тепло и прекрасно.

Потолок палаты местной больницы недавно побелён, и казался сиреневым под холодным светом лампы. Я лежала одна в палате на койке. У меня обвязана голова, на руках бинты. Хотя я почти не чувствовала боли. Немного тянуло между ног и в животе. И вроде эти камни… Точнее я поцарапалась об дракона спиной. А, впрочем, это всё ерунда, потому что я буду долго вспоминать в деталях как и что произошло.

Мой первый раз. Теперь я как Женька. Это к лучшему.

— Здравствуй, Катя. Как ты себя чувствуешь?

Надо мной нависла медсестра. Я её когда-то знала, но не помнила имени. У неё квадратное суровое лицо и жидкие волосы с сединой. — Сёстры твои пришли. Встать сможешь?

— Да, конечно, — испугалась я. — А что случилось? Меня нашли в лесу, да?

Я поднялась, обнаружив, что лежала голая. Почти всё тело залеплено пластырями, обработано зелёнкой.

У женщины печальные большие глаза, казалось, она заплачет.

— Сейчас собирайся, пожалуйста. Сестра твоя хочет забрать тебя отсюда. Подписала документ. Мы, конечно, тебя отпустим, но тебе же восемнадцать. Это ты должна подписывать. Я не понимаю почему, — она не договорила, всплеснула руками и ушла, оставив меня одну.

Я оглянулась по сторонам. Три койки заправлены и пустовали, за окном темнота. Но это наверное раннее утро, а не вечер, потому что чуть-чуть светало. На втором этаже больницы можно было увидеть небо.

Моя одежда лежала на тумбочке.

Что там опять Женька устроила? У меня ничего не болело, из-за чего они меня так забинтовали? Ирбис сказал, что боли я не почувствую, а вот ссадины будут заживать долго. Потому что я человек.

Я не против того, что человек.

Натянула трусики, а лифчик решила не надевать, потому что мне всю грудь залили этой дурной зелёнкой. Тёплые колготки, платье шерстяное, очень красивое. Женя мне выбирала - бежевое с коричневыми орнаментами, под мои глаза подходило. Сапоги стояли в бахилах. Застегнула молнии. Больше ничего не обнаружила, пошла на выход.

В коридоре стояли женщины, пациентки в халатах. Они стреляли глазами, показывали на меня пальцами и шептались. Я от них пошла вперёд, стараясь не стучать каблуками. На посту две медсестры, взрослые женщины посмотрели на меня зло.