- Знаешь, Костян, есть такая хорошая житейская мудрость, - доверительно произнесла я, внимательно глядя на лихой ирокез парня, - Кто не работает, тот не ест. Мы сегодня с Иванычем мясо жарим по-французски на обед. Так что…делай выводы…

И пошла за новым ведром краски.

- Элла Аркадьевна!

Притормозила и обернулась.

- Давайте помогу ведро донести, а там покажите, как красить, а то я не очень-то умею.

Смекалистый малый. Ирокез состричь, наколки свести и приличный человек из него получиться. Безо всяких сатанинских замашек.

К обеду я уже успела сделать некоторые выводы относительно Костика и пришла к решению, что он отличный малый, если абстрагироваться от его ирокеза. Может парень и находил свой облик пугающим, но у меня он не вызывал ничего, кроме приступа смеха, который я тщетно пыталась удержать в себе, когда Костя испачкал свое «чудо» парикмахерского искусства в зеленой краске.

Нет, я честно предлагала ему на голову шапочку или косынку, предвидя нечто подобное, но так ведь не налезло же! Не знаю, чем Костя там заливает свой причесон, но это точно что-то на основе суперклея.

К обеду уставшие, но довольные мы завалились на второй этаж, где Ванек уже начистил картошечки, отбил мяско.

- Может, Вере позвонишь? – неуверенно спрашивает рогатик, пока я старательно оттираю растворителем выбеленные пряди Костика.

И смотрит так расстроенно, так жалобно. Пожалеть бы его, но сам виноват.

- Нет, Вань. Дай ей остыть и осознать.

Эванар вздыхает и с кислым видом идет обратно на кухню.

А все дело в том, что он прокололся и засветил перед Веркой свои очаровательные рожки. Представляете, что было с моей подругой, когда я в двух словах призналась, что Ваня у нас не совсем местный?

Сначала Вера попросила водки, а потом, вспомнив, что кормящая мать, отодвинула алкоголь и осуждающе уставилась на меня:

- И я из-за тебя вот этому…, - она не смогла найти слов, поэтому изобразила на голове рога в комплекте со страшней рожей, - детей доверила.

- Что-то ты до этого была всем довольна, - напомнила ей я, заставив подругу покраснеть, понимая мою правоту.

За ту неделю, что Верка безвылазно шила тут шторы они с бесом подружились. Более того, я бы сказала, что почти влюбились, потому как Ванька время от времени бросал на девушку задумчивые взгляды и вздыхал. И Вера, я больше чем уверена, уже присмотрелась к нашему рогатому красавчику. Но окончательно ее покорило то, что он обожал ее малышей. С удовольствием играл, носил на руках и всячески развлекал, пока мы были заняты делами.

Бес вообще по натуре флегматик. Не зря он по профессии бухгалтер, потому как чтобы разбираться в цифрах нужно воистину адское терпение. И его, в смысле терпения, хватало на горластых близнецов с лихвой. Верка у нас на кладбище, почти как на курорте побывала. Знай только – шей себе шторки.

Посвежела, похорошела, заулыбалась.

И все же, узнав правду, испугалась и сбежала.

Признаю, сначала стало обидно, но потом я трезво рассудила, что если бы мне было куда податься, то и я бы в первый же день умчалась, не разбирая дороги.

Сидит себе, наверное, бедная Верка и гадает: то ли мы сектанты, то ли вурдалаки. И еще не известно, что хлеще второе или первое.

Обед удался на славу.

Но, похоже, только Костик по-настоящему его оценил – слопал половину противня мяса и даже тарелку облизал. Мы же с Эванаром вяло ковыряли вилками свои порции. Бес, видимо, страдал по бессердечной Верке, а я размышляла, как быть с образовавшимися запасами бутылок в подвале, которые время от времени пополнялись совершенно непостижимым для меня образом. С каждым днем их прибавлялось по нескольку штук, несмотря на то, что я исправно запирала хранилище на амбарный замок.