– Ты всё ещё думаешь, что попала в театр, Катерина? Боюсь, тебе придётся привыкать к нашей реальности, – заявил Грег. – Выжить здесь не так-то просто, но возможно. Мы с коллегами из Академии не сдаёмся и ищем способы восстановить справедливость.

– Не боитесь, что вас казнят, ваше сиятельство?

– Мы действуем осторожно. Хотя, разумеется, нам время от времени пытаются помешать. Устраивают проверки на верность короне или даже подсылают наёмных убийц… Я уж не говорю о том, что по стране разгуливает чума магического происхождения.

– Не просто болезнь?

– Не просто. – Граф скользнул по мне внимательным взглядом, словно оценивал мои шансы на выживание в своём неприветливом жестоком мире. – Все, кому удаётся излечиться, становятся покорными и безвольными болванчиками. Я уверен, что эта чума – дело рук лжекороля!

– А я уверена, что против любой напасти можно изобрести лекарство. Правда, если в вашем мире ещё не развиты био- и нанотехнологии, это будет сложной задачей. Зато у вас есть магия!

– Там, откуда ты родом, уже победили все болезни? – внезапно спросил Грегориан.

– Нет, к сожалению, – вздохнула я. – Но у нас есть прививки и больницы, и разная аппаратура для исследования человеческого организма.

– Только человеческого? Значит, люди считаются у вас привилегированной расой?

– Что? – Я не сразу сообразила, что имеет в виду граф.

Эх, Ирка на моём месте мигом поняла бы, что речь идёт об эльфах, оборотнях и прочем сказочном населении вымышленных миров. Грегу пришлось объяснить мне, и он сильно удивился, узнав, что на Земле живёт только одна разумная раса.

Потом я долго рассказывала, что магия в нашем мире не считается наукой, у нас в школах и университетах не обучают заклинаниям. Что наши люди не умеют повелевать стихиями или перемещаться при помощи телепортов. Чем больше я говорила, тем яснее понимала: мир, в котором я прожила свои двадцать пять лет, – не менее опасный и несовершенный, чем альтернативное средневековье, куда меня угораздило попасть.

Тарелки наши опустели, на смену горячим блюдам принесли домашний пирог с ягодами и похожий на чай напиток, к которому полагались взбитые сливки. Не чувствуя со стороны хозяина замка никакой угрозы, я постепенно осмелела и болтала с графом так запросто, будто мы были давними знакомыми. Признаться, мне было приятно, что в моём телефоне была теперь фотография Грега – аристократичного и мужественного одновременно. Мужчины, которого, наверное, не существовало, который был наверняка выдуман неизвестным мне режиссёром.

– Покажи мне ещё раз, как работает этот твой те-ле-фон.

– Хорошо! Вы можете сами попробовать, если хотите.

Я быстренько перекинула фотку Грегориана Теодоруса Второго в резервную папку, после чего протянула аппарат графу. Он недоверчиво уставился на цветные ярлычки на экране, поднёс телефон к уху, зачем-то потряс его, как спичечный коробок.

– Я ощущаю незнакомую энергию, исходящую от артефакта. Но как он заряжается, если нет магии? – недоумённо произнёс Грег.

– Электричеством. Внутри есть аккумулятор, это такая батарейка, которая накапливает заряд. Каждый вечер я специальным проводом подключаю телефон к розетке. Вот видите, здесь показано, что осталось 58%…

– Этого хватит, чтобы сделать изображение?

– Фото! Да, можно сделать хоть сотню. Нажимать нужно вот сюда!

В течение следующего часа мы с графом увлечённо фотографировали всё, что попадалось на нашем пути. Мне принесли мягкие меховые тапочки, нога уже почти не болела, и я, слегка прихрамывая, сопровождала Грега в его фотопутешествии по замку.