Но я очень отвлеклась. Хочу привести Вам выдержки из письма Н.К. «Среди выпадов „Харб[инского] Времени“ обратите внимание и на то, что эта яп[онская] газета нападает на Пакт и Знамя. Подобные выпады после известного Вам поднятия ими Знамени и речей на Конвенции и всяких прочих дружественных заверений представляются особенно странными, необъяснимыми. Среди запросов следует выделить в особый запрос это неприличное отношение к Пакту. Если бы Вам заметили, что это писалось русскими, а не японцами, то следует указать, что местная яп[онская] цензура необыкновенно сильна и без нее никакое сведение, а тем более затрагивающее международный интерес, не может попасть в газеты. Нам доподлинно известно, что даже самая маленькая хроникерская заметка подвергается строжайшей цензуре. Авторы заметок говорили нам, что их писания часто бывают изуродованными до неузнаваемости. Потому факт ярых нападок на Пакт и Знамя, приветствованные на международной Конф[еренции], не могут быть следствием какого-то выступления русской преступной шайки. Мы имеем поводы предполагать нечто гораздо более глубокое, требующее дознания и компенсации. Также невозможно предположить, чтобы местные офиц[иальные] лица не имели ничего общего с деятелями центральных мест. Обо всем этом следует запросить ген[ерального] конс[ула]. Редакторы „Харб[инского] Времени“ – два японца, Осава и Танака. Неужели следует предположить наличность большев[иков] в составе яп[онских] газет?..» Думаю, что из Ам[ерики] Вам дошлют еще подробности этой гнусной клеветы, поднятой тоже миссионерскими кругами. Конечно, мы только смеемся над этой чепухой, и, как правильно говорит Н.К., именно враги произнесли те формулы, которые стыдятся и опасаются произнести друзья, и формулы эти многим запали в сердца и принесли и принесут свои добрые плоды. Итак, и тут произнесем хвалу врагам. Но нужно уметь шипеть и показывать зубы, ибо так мы устанавливаем уважение к себе. Как говорит Н.К.: «Собаки лают, а караван идет». И кто знает, может быть, именно этот лай подгоняет наш караван, и он скорее дойдет до назначения?

Теперь должна коснуться крайне тяжкого финансового вопроса. Я уже писала Вам, как еще несколько месяцев положение в Ам[ерике] будет крайне напряженным. Как все сотрудники наши буквально жертвуют всем, чтобы дотянуть битву до конца. Потому я обращаюсь и к Вам с просьбой помочь общему делу. Может быть, для облегчения бюджета Вы временно расстанетесь с Вашей секретаршей? Также так полезно научиться писать на машинке. Ведь все мы научились этому нетрудному искусству, и я не знаю, что делала бы я без своей машинки. Ведь так ужасно зависеть от секретарей. Кроме того, в наше время не уметь писать на машинке – все равно что быть неграмотным. И Вам, кому приходится столько писать, положительно необходимо это умение. Ведь это спасает столько времени! Причем Вы всегда имеете прекрасные копии, что при письме рукой почти невозможно. Подумайте о моем соображении о секретарше серьезно, ибо трудно ожидать, чтобы обстоятельства улучшились в ближайшие месяцы.

Весь мир находится в конвульсиях. Кроме того, американцы не дадут на Европ[ейский] Центр, ибо после того, как Франция отказалась платить долги, симпатии Америки к этой стране