. Именно, нужно понять. И «Ур[усвати] правильно сказала, что не знали, как вовремя передать Весть. Близорукость и теплота не могут зажечь. Ведь Ур[усвати] очень насытила Р[узвельта] и была возможность пути легкого! Мы дали все вовремя. И Ур[усвати] писала так огненно о Вести вовремя. Конечно, Гал[ахад] неправильно думает, что враги Наших дел обрушились на него. Скажем – его недруги помешали Нам, но Мы ему помогли. Конечно, он помог себе, примкнув к Нашему Знамени. Но Мы ожидаем действий. Гал[ахад] должен хранить неистощимую благодарность к Пос[лу] и к Ур[усвати], которая огненно подняла его»[147]. Теперь вспоминаю, как Вл[адыка] горевал, что Гал[ахад] не умеет передать Вести, и тогда я писала, что слова его ничтожны. Ему была дана огромная возможность, и при смелости он был бы еще успешнее, ибо «смелым Бог владеет»; и в данном случае пословица эта оправдалась бы в полной мере. Страх всегда связывает и рушит лучшие начинания. Но смелость и дерзание не поймите как безрассудство. Впрочем, там, где есть Указ Вл[адыки], там не может быть опасности даже при безумной смелости. Пусть он честно спросит себя – не прибавилось ли к нему уважения за его участие в великом Культурном Деле? Впрочем, при близорукости трудно что-либо усмотреть. Пишу сурово, ибо остро чувствую, что сделано много упущений. Кроме того, боюсь, что не самообольстился ли он чрезмерно? Не слишком ли мы захвалили его? Так, например, как истолковала свое видение Соф[ья] Мих[айловна]? Нужно помнить, что белые братья – все, кто идут по пути блага, и пишутся они с маленькой буквы, но есть другие Белые Братья, которые почти недосягаемы в своих достижениях, и пишутся они с большой буквы. Так вот, нужно всегда помнить эту разницу и не скакать сразу на самую высокую ступень. Я очень благодарна ему за все сделанное, но для своего же блага он не должен остановиться на полпути, ибо ничего, кроме разрушения, от этого не получится. Также пусть Модрочка обратит внимание на сказанное о врагах, на его мысли о них. Такие мысли нужно пресекать в самом начале, ибо они губительны для духовного восхождения. Ведь Вл[адыка] читает, как в открытой книге, все наши даже мимолетные мысли. Скорбно видеть, как люди боятся принять все благо, посылаемое им, и тянут лишь тоненькую ниточку, которая много притянуть не может и всегда рискует оборваться. Потому так ценны те сотрудники, которые поставили на карту все достояние свое. Много дали они, много и получат. Я посылала всяческие ободрения Гал[ахаду], но сердце мое скорбело, видя, как он не умел пользоваться положением. Было Время, и оно было мне показано, когда дух Шаткого очень ждал Вести, но этот миг был упущен. Чтобы быть успешным в Служении, нужно бесповоротно все отдать и все принять, другого пути нет. И враги, которых Гал[ахад] может встретить на этом пути, могут лишь послужить на пользу, на его возвеличение. Но если он будет предоставлен самому себе, то даже малые враги могут уничтожить его. Несмотря на все трудности, на всех врагов, Дела Вл[адыки] стоят и расширяются неведомыми, неисповедимыми путями, тогда как громады рушатся, ничего не оставляя после себя. Лишь Тропа Служения, лишь Лучи Владыки могут спасти. Конечно, Ф[уяма] укажет, как и что передать из сказанного Гал[ахаду]. Но известная суровость должна быть явлена. Без мужества и суровости мы впадем в сентиментальность и вместо четких мыслей и действий присоединимся к хору «небесных» арфистов и начнем умиляться засушенной иммортелькой[148], полученной от «дир департед уанс»