Работоспособность Елены Ивановны, воистину, поражает. «Вот уж не думала, что придется так много писать! – сообщала она мужу и старшему сыну, уехавшим в Маньчжурскую экспедицию. – Потому что я так не любила всякое писательство, теперь это моя карма»[33]. Как бы то ни было, свою карму Елена Ивановна отработала честно, переписываясь со ста сорока корреспондентами, – и это не считая неустановленных. Люди со всего света – различного социального положения, возраста и профессий – делились с ней своими размышлениями, просили совета, рассказывали о своей нелегкой судьбе. Великий магнит ее сердца притягивал к ней души, ищущие Света. Многие видели в ней своего духовного наставника. (В числе их – президент США Ф. Д. Рузвельт, министр земледелия США Г. Э. Уоллес, известный индийский ученый и государственный деятель Ш. С. Бхатнагар, писатель русского зарубежья Г. Д. Гребенщиков, секретарь Л. Н. Толстого В. Ф. Булгаков, американский писатель Дж. Уид.) Большинство из них она знала заочно. К числу основных ее корреспондентов в первую очередь относится группа американских сотрудников (так называемый Круг: Зинаида Григорьевна Лихтман (с 1939 года Фосдик), Морис Лихтман, Франсис Грант, Софья Шафран, а до второй половины 1935 года – печально известные Луис и Нетти Хорш и Эстер Лихтман); американские сотрудники, сыгравшие значительную роль в восстановлении Музея Николая Рериха в Нью-Йорке – Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизела Ингеборг Фричи, Балтазар Боллинг и Джозеф Уид; члены Латвийского общества Рериха (Феликс Денисович и Гаральд Феликсович Лукины, Рихард Яковлевич Рудзитис, Александр Иванович Клизовский, Карл Иванович Стурэ, Федор Антонович Буцен, Евгений Александрович Зильберсдорф, Екатерина Яковлевна Драудзинь), секретарь Европейского Центра при Музее Рериха Георгий Гаврилович Шклявер, врач и издатель журнала «Оккультизм и йога» Александр Михайлович Асеев, председательница Литовского Общества Рериха Надежда Серафинина, члены Харбинской группы по изучению Живой Этики Борис Николаевич и Нина Ивановна Абрамовы и Екатерина Петровна Инге, а также Валентина Леонидовна Дутко – переводчица двухтомника писем Е. И. Рерих на английский язык. Обширно представлена переписка с членами семьи: Николаем Константиновичем (1929–1930, 1934–1935 гг.), Юрием Николаевичем (1920–1921, 1929–1930, 1934–1935 гг.) и Святославом Николаевичем (1940–1950-е гг.) Рерихами, Девикой Рани Рерих (1940–1950-е гг.), а также двоюродной сестрой Ксенией Николаевной Муромцевой и ее мужем Ильей Эммануиловичем. Елена Ивановна также поддерживает контакт с другой своей двоюродной сестрой – Софьей Павловной Потоцкой и ее дочерью Мариной, двоюродным братом Иваном Ивановичем Голенищевым-Кутузовым. Следует отметить и письма британскому полковнику А. Э. Махону и его супруге Ф. А. Махон – соседям Рерихов в Наггаре.

Внимательный читатель, должно быть, задаст вопрос: откуда в личном архиве Рерихов столько писем, если письма посылаются по всему свету. Дело в том, что все Рерихи строго соблюдали одно правило: письма печатались в нескольких (как правило, в двух, реже в трех) экземплярах, с тем, чтобы второй остался в архиве – для того, чтобы в случае необходимости проследить историю переписки, поднять затронутые в ней вопросы и события. При их огромной загруженности и взаимосвязи дел это себя оправдывало. Большинство писем Елены Ивановны – это машинопись с рукописной правкой, в основном под копирку – черную или фиолетовую.

Несмотря на постоянное присутствие в доме И. М. Богдановой (помогавшей перепечатывать перевод «Тайной Доктрины» и материалы для издания книг Учения), а также В. А. Шибаева, секретаря Н. К. Рериха, в работе над письмами Елена Ивановна прибегала к их помощи крайне редко, только в тех случаях, когда плохое самочувствие не позволяло ей самой сесть за машинку. «…Я не знаю, что делала бы я без своей машинки, – пишет она Георгию Шкляверу, секретарю Европейского Центра при Музеее имени Рериха. – Ведь так ужасно зависеть от секретарей. Кроме того, в наше время не уметь писать на машинке – все равно что быть неграмотным. Ведь это спасает столько времени! Причем Вы всегда имеете прекрасные копии, что при письме рукой почти невозможно»