Летта вспомнила про утащенный у Шондика пряник, вытащила его из потайной складки юбки и с удовольствием вгрызлась в твёрдый бок. Одно хорошо быть знатным да богатым – такую вкуснятину можно хоть каждый день есть. А кто совсем богатый, небось, только пряниками и питается. Она бы на их месте так и делала.

***

На кухне стояли обычный гам и суета. Скворчали сковородки, гремели кастрюли, ругался старший повар гон Юнир, задирали нос разряженные лакеи, пришедшие за едой для господ.

Олетта незаметной тенью проскользнула в каморку с овощами и принялась их чистить. Тонкая кожура сноровисто ложилась в корзину для мусора.

– Летка? Где тебя носило, негодница? – Тощая – позор для любой кухни – Ингра нашла девочку в её убежище и привычно замахнулась мокрой тряпкой, используемой как полотенце.

Можно бы и увернуться, но зачем, пусть кухарка пар спустит так, а то ведь не успокоится, приждёт и чем покрепче – поварёшкой или мешалкой огреет, худые, они ж злопамятные.

– Дык, гона Ингра, объедки я до свинарника носила. Подводы, опять же, помогала разгружать, – Олетта громко швыркнула носом и для наглядности провела под ним рукавом.

Девочка давно поняла, что казаться глупой бывает выгодно. Вон, с дурачка Ловса, что обитал в селении близ замковых стен, совсем и спросу никакого нет, ходит себе, где пожелает, да песнятки орёт похабные. Как только помнит столько, даром, что дурак. Опять же, вроде бы и хорошо дурнем-то жить, но у него же ещё и слюна изо рта течёт, а ещё, когда насмешники попросят, то и ветры громко пускает, а за какую безделушку, чарку крепкого пойла или краюху хлебную может и в штаны на радость шутникам наложить. Нет, совсем уж дурной прикидываться не нужно, не сможет она так.

Тощая Ингра поворчала для порядку и ушла заниматься своими делами. Олетта же честно перечистила несколько корзин с овощами, прежде чем решилась выбраться на кухню, чтобы поесть, за просто так там никого кормить не будут. Миска густой наваристой похлёбки и ломоть чёрного хлеба были достойной наградой за труд. Теперь нужно как можно незаметнее исчезнуть, а то у Тощей Ингры работа всегда найдётся, хоть сутки напролёт гонять готова, тем более, когда в замок гостей немеряно понаехало.

Уж чем-чем, а умением исчезать и прятаться Олетта овладела едва ли ни с младенчества. С такой-то матерью это уж был принцип выживания, если не исчезнуть вовремя, когда та пьяная очередного хахаля притаскивала, то и зашибить могла.

Можно бы пойти вздремнуть, но в бельевой, где девочка частенько засыпала в корзинах для белья, когда мать вспоминала, что у неё есть дочь, сейчас, наверное, ещё кто-нибудь может обитать. Жаль, шалаш, который тайно соорудила в дальнем уголке господского парка, нашли и порушили. Готовились, видите ли, к приёму гостей, порядок наводили. Будто бы маленький шалаш мог помешать тем гостям. Было ещё местечко за конюшней, но его последнее время облюбовал молодой конюх, что повадился водить туда дворовых девок. Нет, туда точно не стоит идти, а то как-то раз застал он её там спящей, еле убежала.

Размышляя так, Олетта оказалась вблизи господского плаца. Надо же, даже не заметила, как сюда пришла. На удивление, здесь было тихо. Хотя, чему удивляться, самое время для ужина, пируют господа. Плац – это не парк, где при желании можно легко спрятаться, а потому лучше отсюда побыстрее убраться.

Она уже развернулась, чтобы уйти. Но что это? Близ одной из скамей для зрителей что-то блеснуло. Подойти посмотреть? Или с господскими потерями и связываться не стоит?