—Нет, вышел вон, — отвечаю уверено, жестко. Мне плевать, кто он. Не знаешь — на кислород, иди учи. Деньги и связи не помогут. Откуда столько храбрости? Во мне, в человеке, который до получения этой должности всегда старался быть тише воды и ниже травы.

Он ухмыляется, а затем делает странный жест рукой, мол, поторапливайся давай. Нахал. Обойдешься!

—Да, — сипло шепчет в ответ. Тихо, но жёстко. Так и хочется заехать по этой небритой роже, просто попытаться оставить на высокомерном и победоносном лице свою отметку. Отметка противостояния. Чтобы смотрел в зеркало и вспоминал меня незлым и тихим словом. На «Вы» и шепотом.

—Нет. Ты не будешь диктовать мне условия. У тебя еще молоко на губах не обсохло, — цежу, вскидывая дикий взгляд на нахала.

Глаза парня загораются опасным блеском, а на губах растягивается ленивая улыбка. Он оценивающе смотрит на меня сверху вниз, а затем томно выдает:

—Крошка, ты не поняла. Да. И это "да" ты будешь кричать громко ещё очень много раз, — затем упирается руками в стол, наклоняясь ко мне, а сам смотрит так порочно, так жарко, что я теряюсь на миг. —А возраст — это фигня. Люблю настоявшееся вино, смаковать его одно удовольствие. На языке остается неповторимый привкус чистого наслаждения. Упоения. Это как секс при свечах, видишь тени сплетенных тел на стенах и заводишься еще сильнее. Полумрак. Игра света. Глубже входишь до упора, впитывая в себя каждый сантиметр наслаждения. Красота же, девочка.

Голос приглушен, легко гладит мягким перышком ухо, в другой ситуации я бы восхитилась его умением играть связками. Агеев касается моей щеки своей и от легкого соприкосновения с жесткой щетиной по всему телу табуном скачут мурашки. Ручка выпадает из рук, потому что я вообще сейчас слабо контролирую свое тело. Эмоции рулят балом, все вырваны и искрят.

—Уверен, ты поставишь мне высший бал. Я буду очень стараться.

Сознание начинает плыть, но, когда его рука касается моей груди, я с силой бью Агеева локтем в бок, а сама подскакиваю с места и, хватая одной рукой сумку, пулей вылетаю из аудитории.

Вот только моя реакция вполне очевидна.

Я в огне. А причина он. Мой студент.

12. ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

АГЕЕВ

“Либо ты берешься за голову, либо сегодня же тебя доставят куда нужно. Я могу решать проблемы радикально, так может армия из тебя человека сделает”.

Аля-улю, пишите письма. Че, блять? Я перечитываю трижды, а потом вылетаю из аудитории, наяривая отцу, но до бати хер дозвонишься. Значит, армия, да? Ну ты совсем берега попутал, отец, сам-то ты там был? Нет, хер ли тогда меня пытаешься туда заграбастать? Нашелся мне тут правильный, такой правильный, что аж воротит. Думал, что я стану прилежным пупсом, а тут как вышло, уродилось то, что уродилось. Какое уж тут есть, так что нечего пытаться проломить несломленное, устоявшееся и давно уже клавшее херы на все запреты.

Вот уж любит испортить мне жизнь, сначала своим желанием отправить меня в Оксфорд, затем закручиванием гаек по жизни, вот только рожденный ползать плавать не будет, так и я. Не хочу я жить правильной жизнью, мне нравится моя порочная. Мне нравится веселиться, радоваться сегодняшнему дню и все. На повестке дня у меня сорвать очередной куш по крупному заказу, и все, а там Мальдивы и девочки, все как обычно. Ярко и искрометно.

—Неужели сын соизволил позвонить?— веселым голосом отвечает батя, пока мое терпение трещит по швам.

—Да, знаешь ли, не каждый день от родного отца звучат угрозы, вот и думаю. Мне бежать в полицию или пока подождать? А то похищение человека тянет на лет эдак восемь, да? Что там наш УК говорит на этот счет?