– Чистая случайность! – поспешил я отмести от себя беспочвенные подозрения.

– Как знаешь, конспиратор, тебе жить, – махнул рукой майор, поднимаясь из-за стола. – Но если ты мне Вареньку обидишь…

– Я же слово дал!

Александр Сергеевич посмотрел на меня, перевел взгляд на племянницу, щелкнул ее по носу.

– Ладно, вертихвостка, прописывай. Запретить все равно не смогу. Выросла. Но, если вдруг возникнут проблемы, ты знаешь, где меня искать.

Голодные, но счастливые, мы наконец-то вырвались на свободу. Варвара тут же потащила меня в сторону ближайшего кафе, не дав даже толком осмотреться, а ведь я Осоченск при свете дня еще не видел. Но не заметить обугленные бревна на каменном фундаменте буквально в двух шагах от Варькиного дома было трудно.

– Ничего себе! Давно горели?

– В прошлом году еще, – беспечно сказала Варя. – До сих пор не убрали. Хорошо ветер в другую сторону был, а то бы и мы с дедом заполыхали. Пожар ночью начался. Витька, это сосед наш бывший, едва свою мать с братишкой вытащить из дома успел. Они там так надышались, что их потом в больнице откачивали. Дед в бешенстве был. Дядя Саша тоже. Какие-то разборки потом в мэрии и строительной компании устраивал.

– И где сейчас твои соседи?

– Квартиру где-то снимают.

– Поджог?

– Не доказали. Говорят, электропроводка замкнула. Ну, чего застыл? Пошли давай! Я есть хочу.

Обстоятельно и плотно перекусив в кафе (к этому процессу мы оба подошли серьезно), Варька потащила меня в паспортный стол Осоченского УФМС, где какая-то ее знакомая тетя Нюра, с любопытством косясь на меня, без особых проволочек оформила постоянную прописку, вколотив в мой паспорт соответствующий штамп. Я подивился такой оперативности, но Варька только отмахнулась. Осоченск – о-о-огромная деревня, пояснила она мне, всего-то триста тысяч населения, так что, куда ни плюнь, обязательно либо в родственника, либо в знакомого попадешь. А для тети Нюры Варвара месяц назад сшила такой шикарный костюм на выход, что теперь они лучшие друзья. Следующим пунктом программы неугомонной девицы был супермаркет, в котором было все, начиная от бытовой химии и электроники и кончая продуктами. Первым делом Варька ринулась в продовольственную секцию. Я, естественно, за ней. У нас было четкое разделение труда. Я толкал перед собой тележку, Варвара набивала ее провизией. Да так энергично, что я начал волноваться.

– Куда ты столько? В холодильник не влезет!

– Влезет!

Добили меня две бутылки шампанского и бутылка коньяка, плюхнувшиеся сверху на гору продуктов.

– Это еще зачем?

– За надом! – ответила Варвара любимым выражением своего дяди. – Мне нужен праздник, а у тебя завтра день рождения, забыл?

– Забыл, – честно признался я, направляя тележку в сторону касс, пока эта транжира еще что-нибудь в нее не плюхнула. Дорога шла вдоль длинного ряда телевизоров разных моделей и размеров, с экранов которых симпатичная ведущая беззвучно разевала рот, рассказывая о последних событиях в стране.

– Вот, а я помню. Что б вы, мужики, вообще без нас делали? – продолжала вещать Варвара откуда-то сзади. Теперь уже она не поспевала за мной.

– Ходили бы до сих пор в звериных шкурах и охотились на мамонтов, – подольстился я, добровольно отдавая пальму первенства прекрасной половине человечества, и застыл как вкопанный. Да так резко, что Варвара от неожиданности споткнулась и чуть не шлепнулась на пол, но я чисто автоматически ее поймал, не сводя при этом глаз с ближайшего экрана, на котором появился… я. На всех экранах телевизоров супермаркета разом. Да, на меня с экранов смотрело мое лицо. Не это, внезапно помолодевшее, а то, каким оно было всего шесть дней назад. Звука не было, но, к счастью, речь дикторши дублировала бегущая внизу строка московских новостей. «11 июля 2015 года в районе полудня вышел из дома и не вернулся Кремень Семен Васильевич, 1941 г. р. Родными и близкими пропавшего пенсионера объявлена награда в 2 миллиона рублей за любые сведения, которые помогут разыскать их родственника. Убедительная просьба всем, кто знает о его местонахождении, сообщить в ближайшее отделение полиции или позвонить по телефону…»