Мистер Картер облокотился о поручни, засмотревшись на воду. Томас деловито походил вокруг, пощупал пилястры, а затем присоединился к Картеру.

– Вот развернулись, а? – откомментировал Картер, кивнув в сторону Avenue des Trembles – Осиновой аллеи, по которой сновали грузовики и множество строительной техники. – Ничего подобного в жизни не видел. Хотите сигаретку?

– Не откажусь.

Они закурили от одной спички.

– А некоторые все равно недовольны, – заметил Томас.

– Ой, и не говорите! Им бы только языком потрепать. Так что…

Картер душевно затянулся и кинул взгляд на Томаса – он явно начал ему симпатизировать.

– Так, значит, ЦУИ прислало вас присматривать за нами?

– Что-то в этом роде. Хотя, по правде говоря, не вижу особого смысла. Пустая трата времени и денег – к тому же, боюсь, немалых.

– А вот это вы зря. Вы ведь еще не познакомились с хозяином заведения?

– Вы о мистере Росситере? Нет пока. Надеюсь, сегодня и познакомимся.

– Непременно. Он внизу, в винном погребе. Вот сейчас мы к нему и отправимся.

– Вы уже составили о нем какое-то мнение?

– Не хочется сразу наговаривать – увидите сами. Нет, но вы мне скажите, удовлетворите уж мое любопытство: почему они выбрали именно вас? Целых шесть месяцев проторчать в Бельгии, это же не шутка. Как там у вас принято – тянули жребий, и вам досталась самая короткая соломинка?

– Разве у меня нет повода радоваться?

Картер призадумался.

– Ну, скажу я вам – могло быть и хуже. Я вот лично работаю в Британском Совете уже десять лет, и куда меня только не кидали! Амман. Берген. Много куда… Но что до бельгийцев, самое ужасное в них – это их эксцентричность.

– Вы это серьезно?

– Эх, старина, скажу вам прямо: сюрреализм тут – норма из норм. Они просто все такие! А что до этого мероприятия, которое затянется на целых полгода, – приготовьтесь к полной шизе.

– Ну да, Аннеке тоже говорила что-то подобное. Поселить рядом американцев и русских – это такой бельгийский юмор…

– Да уж, – хмыкнул Картер, гася сигарету о поручень. – Главные сюрпризы еще впереди. Но точно вам говорю – эти два павильона, американский и советский, будут напичканы шпионами под самую завязку. Но пойдемте – я познакомлю вас с нашим чумовым хозяином.

«Что ж, весьма интригующая характеристика», – подумал Томас и последовал вслед за мистером Картером. Они спустились на первый этаж, где в одной из ниш за стойкой бара находился подвальный люк. Сейчас он был открыт: крутые деревянные ступени вели в просторное, ярко освещенное помещение, уставленное ровными рядами металлических лафетов. И сразу же Картер с Томасом стали свидетелями оживленной перебранки. Высокий чернявый француз во фланелевой рубашке, уже изрядно вспотевший от спора, что-то эмоционально доказывал крепкому, как пенек, коротышке. Тот стоял спиной к вошедшим, руки в бока, с красной от гнева шеей, затянутой в тугой воротник белой рубашки.

Томас достаточно разбирался в пивном деле, чтобы понять, из-за чего сыр-бор. Как он понял, чернявый француз был представителем компании, поставляющей лафеты. А коротышка сетовал на то, что механизм наклона никуда не годится, что он двигается рывками, отчего пивная масса в бочках будет взбалтываться. Томас знал, что в таком случае, во время подачи пива из краников бочки, напиток окажется мутным. Коротышка говорил: почему нельзя обойтись обыкновенными деревянными поддонами, а пиво подавать наверх через шланги? Но чернявый отвечал, что это – прошлый век. Коротышка не очень-то понимал, что ему втолковывают. В конце концов, терпение чернявого лопнуло, и он пошел прочь вверх по ступенькам, отпуская гневные комментарии и сопровождая их эмоциональной жестикуляцией.