Она поднесла к его рту чашку и другой рукой аккуратно приподняла ему голову. Пить хотелось неимоверно, поэтому он жадно припал губами к сосуду, а женщина продолжала говорить:

– Народ поговаривал, что мертвеца носим уже четвертый десяток дней. А ты вон какой крепкий оказался.

Жидкость оказалась терпкой, но сейчас это было неважно, главное – смочить пересохшее горло. Наконец питье закончилось, и женщина медленно положила его голову обратно на валик.

– Вот и хорошо, – сказала зельница. – Через минуту начнет действовать, тогда поменяю твои повязки. А ты пока полежи, не шевелись.

И действительно, через минуту боль притупилась, а в голове немного прояснилось.

– Где… – не закончил он, зайдясь кашлем.

Зельница снова молча поднесла ему чашку с питьем, и тот сделал пару глотков, отчего кашель тут же прекратился.

– Ну что, теперь не болит?

Он прислушался к себе и легонько покачал головой.

– Где я? – прохрипел он.

– Княжество Грамовичи, через пару дней к Берегинску подойдем.

На несколько секунд он задумался, вспоминая карту Беловодья, и удивился, насколько далеко оказался от того места, где помнил себя последний раз. Эта мысль натолкнула его на другой вопрос:

– Что со мной?

– Обгорел ты сильно, милок. Поди все тело в ожогах. Как ты выжил, не представляю; а те, кто тебя принес, говорили, что сам шел.

– Увечное тело не помеха, если дух и вера сильны, – не задумываясь ответил он.

Зельница только покачала головой, а затем спросила:

– Монах, служитель церкви, а может, ведомник?

Он хотел ответить, но в этот момент в палатку ворвались несколько человек, громко переговариваясь.

– Да нормально все со мной, перегрелся немного – вот и все, – услышал он молодой мужской голос.

Зельница тут же отпрянула и, поднявшись, встала по центру палатки, уперев руки в бока. От этого ему открылся взор на появившуюся компанию, где, как он и предположил, был молодой парень с трубками из святых символов за спиной, мужчина в годах и седой бородой и совсем юный безусый мальчишка, но одетый как вой. Тот, что с седой бородой, так же громко сказал:

– Пусть тебя Вараня посмотрит.

– Да чего меня смотреть?! Лучше скажи, почему об этих огнегривах я узнаю, когда они уже забрались к нам в лагерь?

Похоже, зельница и была Вараней.

– Вы чего разорались, ироды? – заявила она так язвительно, что перепалка тут же прекратилась. – Тут палатка для болезных, а не ваш совет. Да и с чего ты, старый, решил, что если я кухарка, то обязательно зельница в пятом колене? – И уже нормально добавила: – Хотя я и так вижу, что здоров он.

Пожилой мужчина пару секунд сверлил Вараню взглядом, а потом сплюнул на пол и, развернувшись, вышел. А совсем юный вой вдруг заявил что-то странное:

– Дозволь, княже, и мне уйти. Нужно еще устроить разбор случившегося с третьим взводом.

– Иди, – сказал молодой парень и кивнул в сторону выхода, а сам повернулся к Варане и спросил: – Как они?

– Жить будут, – буркнула Вараня.

Но названный князем словно не слушал ее и пытался заглянуть Варане за спину. Та проследила за его взглядом и повернулась туда, куда тот смотрел, затем снова посмотрела на князя и добродушно сказала:

– Это ты, Дамитар, лоб здоровый, а она барышня хрупкая. Выспится – и все будет хорошо. Так что ступай, не мешай зельничать.

Парень кивнул и уже почти повернулся к выходу, когда вдруг заметил его взгляд. Князь сначала замер, а потом сделал пару шагов навстречу и присел рядом на корточки.

– Очнулся все-таки.

– Да, только что, – ответила Вараня. – Если пришел в себя, значит, пойдет на поправку, только вот что делать с его увечьями, ума не приложу.