Й. Залеха вместе с рядом исследователей провел анализ данных базы глобального мониторинга предпринимательства (global entrepreneurship monitor (GEM)), профессиональной Интернет-сети LinkedIn, а также индекса Института глобального развития предпринимательства (GEDI index), индекса глобальной конкурентоспособности (global competitiveness index) и других показателей, характеризующих развитие предпринимательства в 176 странах. В результате было подтверждено предположение о том, что различные религии имеют разнонаправленное влияние на развитие предпринимательства. Анализ показал, что иудеи обладают самой высокой склонностью к предпринимательской деятельности, далее по мере уменьшения склонности к предпринимательству следуют индусы, протестанты, православные, буддисты, католики и мусульмане.

Кроме того, по результатам этого исследования был сделан вывод, что макроэффекты религии как составляющей преобладающей в стране культуры на уровень предпринимательской активности больше, чем то, как та или иная религия влияет на конкретный образ поведения ее последователей. Уровень предпринимательской активности в среднем по стране определяется преобладающей в ней религиозной традицией, а не зависит от относительной численности населения той или иной конфессии. Однако в условиях, когда государство склонно регулировать религиозную деятельность, а также в странах, где низок религиозный плюрализм, механизмы влияния вероисповедания на предпринимательскую деятельность могут подавляться [Hanley A., 2014, p. 23].

В последнее время наблюдается рост интереса к исследованию влияния религиозных факторов на экономический рост. Ключевым исследованием в этой области являются работы Р.М. Макклири и Р.Дж. Барро. Эти авторы исходили из того, что религия влияет на результаты экономической деятельности главным образом посредством распространения и поддержания религиозной веры, а та, в свою очередь, влияет на формирование таких личностных характеристик и особенностей поведения, как честность, трудовая этика, склонность к сбережениям, доверие. Они использовали два показателя религиозности – религиозные верования, а именно веру в загробную жизнь, существование ада и рая, и участие в религиозной жизни, а именно посещение церкви. А также данные международных статистических исследований посещения церквей и данных о верованиях за период 1981–1999 гг. по 41 стране (Barro R.J., McCleary R.M., 2003, p. 772, 779). В качестве зависимой переменной был взят рост ВВП на душу населения. Макклири и Барро смогли выявить положительный эффект религиозной веры (веры в существование ада) как фактора, определяющего поведенческие паттерны, на экономический рост. При этом был выявлено негативное влияние высокого уровня посещения церкви на экономический рост. Этот факт исследователи объясняют тем, что «религиозный сектор» начинает потреблять больше ресурсов, например времени, затрачиваемого на религиозную деятельность, при фиксированном продукте (религиозной вере), производимым данным сектором (Barro R.J., Mitchell J., 2004, p. 8).

Таким образом, снижение доли населения, принимающего участие в религиозных практиках, способствует экономическому росту. В то же время исследования показывают, что влияние религиозных ценностей остается устойчивым, а секуляризация сознания растет значительно медленнее, чем темп роста показателей ВВП [Hirschle J., 2013, p. 422].

Результаты, полученные Барро и Макклири, подтверждают наличие связи между религиозной верой и экономическим поведением, в том числе и отмеченной М. Вебером в связи с протестантской этикой как ключевым фактором возникновения «духа капитализма». При этом важно отметить, что благодаря разнообразию религий, распространенных в странах, охваченных данным исследованием (страны Африки, Латинской Америки, Азии, Европы), можно утверждать, что на экономический рост и трудовую этику оказывает влияние не только протестантизм.