Думай, Ал, думай! Должен же быть какой-то выход.

Отсутствие повышения в этот момент уже не казалось таким важным, как то, что мне собираются сбагрить совершенно неподъёмное, тухлое и бесперспективное дело в вирте. А главное! Елисей Варфоломеевич прекрасно знает, что моя «чуйка» распространяется только на реальную жизнь. Я даже в гаджетах не особенно разбираюсь… Пользуюсь, конечно, но терпеть не могу все эти коммуникаторы, голограммы… а разговор тет-а-тет всегда дает больше информации.

Так, стоп, Ал. Отставить панику. Включаем логику.

– Шеф, где наркота, там и деньги. Если вы уверены, что наш клиент в «Эхо» плотно обосновался, то, по идее, это решается одним звонком владельцу игры. Посмотрим, у кого там самые большие транзакции, и…

– Э-э-э, нет, ты не один такой умный. – Тучный мужчина напротив меня откинулся на высокую спинку стандартного офисного кресла. – Одна из причин, почему «Эхо Танорга» стало настолько популярной игрой, – владельцы позволяют персонажам расплачиваться друг с другом не только игровой валютой – кристаллами, – но и самыми настоящими кредитами на анонимные банковские счёта. Точечный запрос в банк по анонимке тоже проблемы не решает. Нарики не идиоты. Для финансов они используют блендер-систему: один аккаунт может создать несколько десятков персонажей, персонажи внутри игры могут отдавать деньги друг другу частями, кто-то «устаёт» и перестаёт играть, какие-то персонажи добавляются в игру. Множественная цепочка передачи денег – и отследить её невозможно, мы просто не знаем, по какой из анонимок обращаться в банк и требовать раскрытия персональных данных.

– Ну вот пускай ваши задроты и играют в это «Эхо», а мне дайте что-нибудь нормальное, а? Я в засаде посижу с удовольствием, слежку организую, на подпольных кулачных боях выступлю…

Я изо всех сил пытался не показать накатившего отчаяния.

– Боюсь, мои, как ты выразился, «задроты» слишком задроты. Вторая причина, по которой «Эхо» стало популярным, – это колоссальная реалистичность игры. Для того чтобы стать успешным в «Эхо», надо иметь отличную физическую форму. Поэтому мне нужен криминалист-оперативник, а не спец из киберотдела. И, опережая твой вопрос, – нет, ни Глеб, ни Олаф, ни Виктор, ни кто-либо ещё для задания не подходит. Даже если отбросить то, что ты единственный в наркоконтроле работаешь менее семи лет, а значит, точно не связан с картелем, только у тебя на весь отдел подходящая комплекция.

Наследство от папочки.

Я мысленно взвыл. Под подходящей комплекцией шеф имел в виду очевидное: гражданские, как правило, склонны к худобе. Все будущие опера помимо силовых тренировок пять раз в неделю в обязательном порядке сидят на высококалорийных диетах, дополнительно потребляют пептиды и колются тестостероном. В элитном отделе все, кроме меня, «шкафы». Моя же конституция совсем иная: сколько бы я ни ел, всегда оставался скорее сухим, жилистым, но никак не объёмным. Быстрый обмен веществ, чтоб его…

На мне даже гормоналка не работает!

«Высокий метаболизм —это не что иное, как следствие интенсивной умственной деятельности, которая свойственна исключительно аристократическому уму, а большой вес – вульгарщина, которая свидетельствует о недостатке интеллектуального развития. Даже если это мышечная масса», – зажужжал в голове голос Пьера Леграна.

– Ты высокий, Ален, но не массивный, – подтверждая мои мысли, сказал Елисей Варфоломеевич. – В «Эхо» подразумевается контакт между персонажами. В средневековых доспехах ты не будешь выделяться среди других игроков. Так, ладно, и так долго с тобой болтаю. – Он стукнул по коммуникатору пальцем, набирая быстрое соединение. – Платон! Забирай комиссара Леграна отсюда. Он готов.